Марк Твен - Собрание сочинений в 12 томах. Том 8. Личные воспоминания о Жанне д'Арк. Том Сойер – сыщик

— Страх, вот что это было; спасибо, что надоумили сознаться.

— Вот так-то честнее и лучше, — заметил старый казначей. — За это я тебя хвалю, мой мальчик.

Я совсем ободрился, а когда Катрин сказала: «И я тоже», я был даже рад, что попал в эту историю.

Сьер Жан де Мец сказал:

— И я слышал, как заревел осел среди полной тишины. Мне кажется, что каждый молодой боец мог испытать это самое… волнение.

Он обвел всех пытливым и дружелюбным взглядом, и каждый, на кого он посмотрел, утвердительно кивнул. Кивнул даже Паладин. Это всех удивило и делало честь нашему Знаменосцу. Он поступил умно: никто не поверил бы, что он способен честно сознаться в чем-либо без особой подготовки, а тем более в таких вещах. Вероятно, он хотел произвести хорошее впечатление на хозяев. Старый казначей сказал:

— Чтобы проехать мимо укреплений, как пришлось вам, требуется мужество особого рода — это все равно что встретиться с привидениями. Как ты думаешь, Знаменосец?

— Не знаю, сударь. Я, например, был бы не прочь повстречаться с привидением.

— Неужели? — вскричала хозяйская дочь. — У нас они водятся. Хотите испытать себя? Хотите?

Она была так мила, когда это спрашивала, что Паладин, не задумываясь, сказал: да, он хочет. Остальные не решились признаться, что робеют, и один за другим вызвались идти, с бодрым видом и замирающим сердцем, — и оказалось, что все хотят. Девушка от радости захлопала в ладоши, а родители, тоже очень довольные, сказали, что привидения у них в доме отравили жизнь нескольким поколениям, и до сих пор не находилось храбреца, который решился бы встретиться с ними и спросить, почему они не находят себе покоя в могиле, — тогда хозяева дома знали бы, как помочь бедным призракам найти успокоение.

Однажды, около полудня, я беседовал с госпожой Буше; все было спокойно, как вдруг вбежала взволнованная Катрин и крикнула:

— Спешите, спешите! Дева только что задремала в кресле у меня в спальне, но вдруг вскочила и закричала: «Французская кровь льется! Оружие! Дайте мне оружие!» Ее великан стоял на часах у дверей, он привел д'Олона, и тот сейчас надевает на нее доспехи, а мы с великаном стали сзывать ее штаб. Спешите к ней и будьте при ней неотлучно. Если вправду будет бой, удерживайте ее, не подвергайте опасности. Лишь бы солдаты знали, что она тут, — этого довольно. О, не пускайте ее в бой!

Я пустился бегом, но успел заметить иронически — я это люблю, и говорят, ирония неплохо мне удается:

— Ничего нет легче, будьте спокойны!

На другом конце дома я встретил Жанну в полном вооружении, она спешила к выходу и говорила:

— Льется французская кровь, а мне ничего не сказали!

— Клянусь, я не знал об этом, — сказал я, — мы не слыхали ни о каких боях, все спокойно, ваша светлость.

— Ну так сейчас услышишь, — сказала она и ушла.

И действительно, вы не успели бы сосчитать до пяти, как тишина нарушилась быстро нараставшим шумом: цоканьем копыт, топотом множества ног, хриплыми словами команды; вдали глухо зарокотали пушки: «бум! бум! бум!» и людская лавина пронеслась уже возле самого нашего дома.

Рыцари и весь штаб явились вооруженные, но еще не успев оседлать коней, и все мы поспешили вслед за Жанной; впереди всех бежал со знаменем Паладин. Толпа состояла наполовину из солдат, наполовину из горожан, и никто ею не командовал. При виде Жанны раздались восторженные крики, а она сказала:

— Коня, скорее!

Тотчас к ее услугам оказалась целая дюжина седел. Она села на коня, а люди закричали:

— Дорогу, дорогу Орлеанской Деве!

Вот когда впервые прозвучало это бессмертное имя. Хвала Господу! — я имел счастье это слышать.

Толпа расступилась, точно воды Красного моря, [25] По библейскому преданию, воды Красного моря расступились перед Моисеем, уводившим свой народ из плена. и Жанна поскакала по образовавшемуся проходу, восклицая: «За мной, французы, — вперед! вперед!» Мы устремились за ней на остальных, приготовленных для нее лошадях; над нами развевалось священное знамя, а позади нас тотчас плотно смыкалась толпа. Это было совсем не то, что страшная поездка мимо проклятых бастионов. Сейчас нам было хорошо, мы неслись на крыльях восторга.

Чем же объяснялась внезапная тревога? А вот чем. Город и его небольшой гарнизон, давно уже отчаявшиеся, так воодушевились с прибытием Жанны, им так не терпелось схватиться с врагом, что несколько сот солдат и горожан самовольно сделали вылазку через Бургундские ворота и атаковали одно из самых мощных укреплений лорда Тальбота — Сен-Лу, — и, конечно, им пришлось плохо. Весть об этом мгновенно разнеслась по городу и собрала новое ополчение — то самое, которое мы теперь вели в бой.