Фрэнсис Гарт - В приисковой глуши

Он снял шляпу с крюка на стене и в силу внезапно составленного решения вышел из школы, чтобы идти к родителям Кресси Мак-Кинстри. Он сам не знал хорошенько, что им скажет, но по своему обыкновению рассчитывал на вдохновение минуты. На худой конец он мог отказаться от должности, которая, как теперь оказывалось, требовала гораздо больше такта и дипломатии, нежели он ожидал, тем более, что он уже подумывал в последнее время, что его настоящее положение, избранное им, как временный ресурс бедного, но способного молодого человека, ни на шаг не подвигало его к осуществлению его пышных мечтаний.

М-р Джек Форд был юный пилигрим, явившийся искать счастия в Калифорнию и до того налегке, что ему не с кем было даже посоветоваться. Искомое счастие не далось ему в руки в Сан-Франциско, не улыбнулось и в Сакраменто и, по-видимому, вовсе не намеревалось посетить его в Инджиан-Спринге. Тем не менее, когда школьный дом скрылся у него из глаз, он закурил сигару, засунул руки в карманы и пошел с бодрой беспечностью юности, которой все кажется легко и возможно.

Дети уже исчезли так же таинственно и внезапно, как и появились. Окрестность, между ним и поселком Инджиан-Спринг, раскинувшимся в беспорядке, кругом расстилалась без звука и без движения. Поросший лесом холм, на котором стоял школьный дом, в полумиле дальше склонялся постепенно к реке, на берегах которой, на этом расстоянии, городок, казалось, разметался второпях, или выброшен был на берег рекой, как попало. Отель почти в ехал, в баптистскую церковь, волоча за собой два питейных дома и кузницу; между тем как здание суда высилось в своем одиноком величии на песчаной площадке в полумиле расстояния. Земля кругом была изборождена бесцеремонными орудиями прежних золотоискателей.

М-р Форд не особенно симпатизировал этому свидетельству пограничных усилий: счастие, которого он искал, так очевидно лежало не в этом направлении, и взгляд его, устремленный в даль, озирал всю окрестность, носившую еще полудикий характер, не смотря на коттеджи резидентов за городской чертой и редкия фермы или, как они там называются, ранчи. Дикость местности делала вполне возможным появление медведей на далеко еще не расчищенных пустырях.

Мыза семьи Мак-Кинстри предстала перед ним во всей ленивой неприглядности юго-западной архитектуры. Группа, различных строений, из которых некоторые полуразрушились, а другие не были достроены, откровенно и красноречиво говорила о номадных наклонностях обитателей. Мыза Мак-Кинстри всегда была бельмом на глазу у учителя, и даже в это утро он молча подивился, каких чудом из такой безобразной куколки вылупилась такая нарядная бабочка, как Кресси.

Пока он стоял в нерешительности, идти на мызу или нет, хорошенькое личико и нарядное платье Кресси вдруг мелькнули за углом одного из строений. Она была не одна, с ней был мужчина, рука которого, очевидно, только что обвивала ее талию и снова пыталась сделать то же самое. Но Кресси ловко увертывалась и хохотала не то сердито, не то задорно. Учитель не мог разглядеть на этом расстоянии лица кавалера, но видел только, что это не ее прежний поклонник, не Сет Девис. Вдруг кавалер исчез, и Кресси одна побежала в дом. Учитель не мог решить, видели они его или нет, и сам направился в дом.

Желтый пес, наблюдавший за ним сперва с сомнением, зевнул, встал с солнопека, на котором лежал, лениво потянулся и подошел к учителю с вялой вежливостью, а затем пошел вперед, как бы показывая ему дорогу. М-р. Форд осторожно следовал за ним, грустно сознавая, что этот лицемер собачьей породы только пользовался гостем, чтобы вторгнуться в дом и, по всей вероятности, ему придется отвечать за это и быть свидетелем позорного изгнания. Ожидания его скоро осуществились: раздался ленивый, сварливый, женский окрик: «Опять эта проклятая собака!» — и заставил смущенного путеводителя м-ра Форда быстро отретироваться. М-р Форд очутился один в просто убранной приемной комнате, напротив двери, открытой с соседний покой, в которой появилась фигура женщины, торопливо сбросившей с себя передник. То была м-с Мак-Кинстри. Рукава ее платья были засучены и таким образом видны были ее красные, но все еще красивые руки. Она вытирала их передником, размахивая ими в воздухе, и движения ее имели в себе нечто воинственное, точно она собиралась вступить в драку.

М-р Форд отступил назад.

— Извините, — сказал он, — но дверь была отперта, и я пошел вслед за собакой.

— Она постоянно с нами играет такие штуки, — отвечала м-с Мак-Кинстри из другой комнаты. — На прошлой неделе привела к нам китайца. Нет такой пакости, какую бы эта проклятая тварь не выкинула!