Фрэнсис Гарт - В приисковой глуши

Но, войдя к себе, он почувствовал себя очень неприятно от того недостатка симпатии, с какой нас всегда встречают знакомые предметы после пережитых нами новых ощущений. Ему не верилось, что он всего лишь два часа тому назад вышел из этой комнаты, до того все в ней было для него дико и чуждо. И, однако, то были его стол, книги, его кресло и его собственная постель, даже кусочек пряника, оброненного Джонни, все еще валялся на полу. М-р Форд еще не дошел до той стадии всепоглощающей страсти, когда человек всюду носит с собой любимый образ. Ей еще не было места в этой комнате; он здесь не мог даже о ней думать; а потому, чтобы думать о ней, он должен уйти в другое место. Куда ему деваться? Бродить по улицам — было бы слишком нелепо. Идти в школу, да! Он пойдет туда; дорога туда приятная, ночь чудная, и он достанет букетик из конторки.

Он пошел в школу и, отперев дверь, снова запер ее за собой, не столько, чтобы спастись от вторжения людей, сколько от белок и летучих мышей. Почти вертикально стоявшая луна, освещавшая просеку, не проникала внутрь дома, и только в окно врывалась узкая полоска света и ложилась на потолок. Частью из осторожности, частью от того, что ему хорошо были знакомы окружающие предметы, он не зажигал свечи, но прямо прошел к конторке, придвинул к ней стул, отпер ее, достал букетик и поднес его к губам.

Чтобы очистить для него место в кармане, он должен был вынуть оттуда свои письма, в том числе то, измятое, которое он перечитывал сегодня поутру. Чувство удовольствия, пополам с угрызением совести, охватило его, когда он подумал, что теперь все это уже дело прошлое. Беспечно бросил он письмо в ящик, куда оно упало с глухим стуком, как безжизненный предмет.

Но что это такое?

Шум шагов по песку, легкий смех, движение двух или трех теней на потолке, звук голосов: мужчины, ребенка и ее голос!

Возможно ли это? Не ошибается ли он? Нет! Голос мужчины был голос Мастерса; ребенка — Октавии; женщины — ее голос!

Он не двигался в потемках. Школа находилась недалеко от пути, по которому она должна была идти домой. Но зачем она зашла сюда? Не видели ли они, как он прошел сюда, и не хотят ли подшутить над ним? Тон голоса Кресси и раскрытое ею окно убедили его в противном.

— Так, хорошо теперь. Вы двое отойдите к сторонке. Таки, отведи его к изгороди и придержи там, пока я не вернусь. Нет, благодарю вас, сэр, я обойдусь и без вашей помощи; я часто лазила в окно и прежде. Не правда ли, Таки? Ведь нам с тобой это не в диковинку?

Сердце Форда замерло. Послышался опять смех, удаляющиеся шаги, в окне вдруг стало темно, и вот Кресси Мак-Кинстри перепрыгнула через него и легко опустилась на пол.

Она быстро направилась к проходу между двумя рядами скамеек. Вдруг она остановилась. Учитель встал в тот же момент, вытянув руку, чтобы удержать крик ужаса, какой, он уверен был, слетит с ее губ. Но он плохо знал железные нервы девушки. Она не закричала. И при слабом свете луны то же выражение сознательного понимания, какое он видел у нее на лице на бале, появилось и теперь, вместе с радостью, от которой полуоткрылись ее губы. Десяток вопросов теснился на его устах, и десяток ответов уже был готов сорваться с ее уст. Но они не были высказаны, так как в следующий момент глаза ее полузакрылись, она нагнулась к нему, и они слились в поцелуе.

Она первая опомнилась и, повернув его лицо руками к свету, а свое отклоняя в тень, сказала:

— Послушайте, — торопливо прошептала она. — Они думают, что я пришла сюда за одной вещью, которую я оставила в своем ящике. И им показалось очень веселой штукой идти сюда со мной. Я же пришла за вещью, которая спрятана не в моем пюпитре, а в вашей конторке.

— Не эта ли? — прошептал он, вынимая мирты.

Она схватила их с легким восклицанием и поднесла их сначала к своим губам, потом к его. Затем, охватив снова его лицо своими мягкими ладонями, повернула его к окну, говоря:

— Глядите на них, а не на меня.

Он повиновался и увидел две фигуры, медленно прохаживавшиеся по тропинке.

— Это не все! — прошептала она, то придвигая его лицо к своим губам, то отодвигая. — Когда мы пришли в лес, я почувствовала, что вы здесь.

— И, чувствуя это, вы привели его? — сказал Форд, отодвигаясь от нее.

— Почему бы и нет? — лениво спросила она. — Даже если бы он увидел вас, я бы устроила так, что вы бы проводили меня домой.

— Но как вы думаете, честно ли это? Понравилось ли бы это ему?

— Понравилось ли бы ему? — повторила она лениво.