— Да как же мне и не любить тебя, батьку! От смерти спас... света дал... пригрел, словно сына... Хоть и татарчуком меня дразнят, а татарчук за это и живым ляжет в могилу.
— Что дразнят? Начхай на то! Разве у тебя не такая душа, как у всех нас, грешных? И мать у тебя наша, украинка, из Крапивной; я сестру ее старшую, твою тетку Катерину, знавал... Славная была казачка, — земля над нею пером, — не далась живой в руки татарину. Да и ты уже крещен Алексием, только вот я все по-старому величаю тебя Ах- меткой.
— Ахметка лучше, а то я на Алексея и откликаться не стал бы, — весело засмеялся джура.
Лошади пошли шагом; казак Богдан, как называл его хлопец, о чем-то задумался и низко опустил на грудь голову, а у молодого хлопца от похвалы и теплого слова батька заискрились радостью очи и заиграла юная кровь.
— А у меня таки, признаться, батьку, ушла было тогда в пятки душа, впервые ведь, вот что, — начал снова весело джура, почтительно осаживая коня. — Как спустились мы по буераку к Старице-речке, а за дымом ничего и не видно, только грохочет гром от гармат, аж земля дрожит, да раздаются вблизи где-то крики: «Бей хлопов!» У меня как будто мурашки побежали за шкурой и холод приподнял чуприну... А когда батько гукнул: «На погибель ляхам!» — и кони наши, как бешеные, рванулись вихрем вперед, так куда у меня и страх девался — в ушах зазвенело, в глазах пошли красные круги, а в голове заходил чад... и я уже не чуял ясно, где я и что я, а только махал отчаянно саблей... Передо мной, как в дыму, носились рейстровики и запорожцы, паны отаманы, Бурлий {5} 5 Бурляй (Бурлий) Кондрат Дмитриевич — казацкий старшина, участник многих морских походов на Турцию. Перед восстанием 1648 г. был одним из сотников Чигиринского полка. В 1648–1649 гг. гадячский полковник, сподвижник Б. Хмельницкого, возглавлял украинские посольства в Москву, вел переговоры о воссоединении Украины с Россией.
, Пешта Роман {6} 6 Пешта Роман — реестровый старшина, потом Чигиринский полковой есаул, участник восстания 1637–1638 гг. под руководством Острянина и Гуни. Он, Иван Боярин и Василий Сакун вели переговоры с Потоцким об условиях капитуляции повстанцев, осажденных под Старцем. Принимал участие в преследовании Б. Хмельницкого накануне освободительной войны.
... мелькали целые полчища латников и драгун, какой-то хмельной разгул захватывал дух и заставлял биться отвагою сердце!..— Молодец, юнак! — одобрительно улыбнулся казак и, осадив коня, потрепал по плечу своего джуру. — Будет с тебя лыцарь... Душа-то у тебя казачья, много удали, только бы поучиться еще да на Запорожье побыть.
— Эх, кабы! — вздохнул хлопец и потом серьезно спросил: — Батьку Богдане, а чего мы помогли тогда нашим, а потом и оставили их? Ведь сказывали, что на них шел еще князь Ярема {7} 7 Виишевецкий-Корибут Иеремия-Михайло (1612–1651) — польский магнат. Был православным, в 1631 г. принял католичество и стал рьяным гонителем православия, жестоко подавлял восстания украинского народа. Вишневецкому принадлежали на Украине огромные поместья: на Волыни — замок Вишневец с окружающими селами, а на Левобережной Украине — десятки городов и местечек (Лубны, Прилуки, Ромны, Золотоноша, Лохвица, Жовнин, Голтва и др.).
?
— Все будешь знать, скоро состаришься, — буркнул под нос казак, поправив рукою заиндевевшие усы, — мы и так там очутились случайно, ненароком, не зная, что и к чему, — сверкнул он пытливым взглядом на хлопца.
— Как не знали? — наивно изумился тот. — Да помнишь же, батьку, как в шинке ты подбил запорожцев на герц, чтобы помогли нашим? И не диво ль? Просто аж смех берет, — восторгался при воспоминании джура, — всего-навсего десять человек, а как гикнули да бросились сбоку в дыму, смешали к черту лядскую конницу, а наши пиками пугнули ее... Кабы не ты, батьку, то кто его знает, лядская сила больше была, одолела бы, а ты вот помог...
— Слушай, Ахметка! — ласковым, но вместе с тем и внушительным тоном осадил Богдан хлопца, — об этом, об нашем герце, нужно молчать и никому, понимаешь, никому не признаваться: нас не было там сроду, и баста! — уже повелительно закончил Богдан.
Хлопец взглянул, недоумевая, на батька и прикусил язык.
— А что мы выехали из дому и плутаем по степи, так то по коронной потребе — понимаешь? — внушительно подчеркнул Богдан.
— Добре, а куда же мы едем, чтоб знать? — тихим, почтительным голосом спросил джура. — После речки Орели третий день ни жилья, ни дубравы, а только голая клятая степь.
Читать дальше