Михаил Булгаков - Том 4. Белая гвардия, Дни Турбиных

Голос. Сотника требуют к полковнику. (Суета.)

Болботун. Де ж его взялы?

Кирпатый. По за штабелями сукин сын бежав, ховався.

Болботун. Ах ты зараза, зараза!

Галаньбавходит. Холоден, черен, с черным штыком.

Болботун. Допросить, пан сотник, дезертира.

Галаньба (с холодным лицом берет со стола шомпол. Бьет дезертира по лицу. Тот молчит) . Якого полку? (Молчание. Удар.)

Дезертир (плача) . Я не дезертир. Змилуйтесь, пан сотник. Я до лазарету пробырався. У мене ноги поморожены зовсим.

Телефонист (в телефон) . Де ж диспозиция. Прохаю ласково. Командир Конной дивизии прохае диспозицию. Вы слухаете?

Галаньба. Ноги поморожены. А чому ж це ты не взяв посвитчения вид штабу своего полка. А? Якого полку? (Замахивается.)

Слышно, как лошади бегут по бревенчатому мосту

Дезертир. Второго сечевого.

Галаньба. Знаем вас, сечевиков! Все зрадники. Изменники. Большевики. Скидай сапоги. Скидай. И если ты не поморозив ноги, а брешешь — то я тебя тут же расстреляю. Хлопцы — фонарь.

Телефонист. Пришлите нам ординарца для согласования. В слободку. Так, так. Слухаю.

Фонарем освещают дезертира.

Галаньба (вынув маузер) . И вот тебе условие: ноги здоровые, будешь ты у меня на том свете. Отойдите сзади, чтобы я в кого-нибудь не попал.

Дезертирсадится на пол, разувается. Молчание.

Болботун. Не правильно. Шо б другим був пример!

Кирпатый (со вздохом) . Поморожены. Правду казав.

Галаньба. Записку треба було узять. Записку, сволочь. А не бежать из полка.

Дезертир. Нема у кого. У нас лекаря в полку нема. Никого нема. (Плачет.)

Галаньба. Взять его под арест, и под арестом до лазарету. Як ему лекарь ногу перевяжет, вернуть его сюда в штаб и дать ему пятнадцать шомполов, що б вин знав, без документу бегать с своего полку.

Ураган (выводя) . Иди, иди!

За сценой гармоника. Голос поет уныло.

Голос (тревожно за окном) . Держи их. Держи их. Мимо мосту. Побигли по льду.

Галаньба (в окно) . Хлопцы. Що там? Що?

Голос. Якись жиды, пан сотник, мимо мосту по льду дали ходу из слободки.

Галаньба. Хлопцы. Разведка. По коням. По коням. Садись. Садись, Кирпатый. А ну, проскачить за ними. Тильки живыми визьмить. Живыми!

Топот за сценой. Появляется Ураган. Вводит Человека с корзиной.

Человек. Миленькие, я ж ничего, что вы! Я ремесленник.

Галаньба. С чем задержали?

Человек. Помилуйте, товарищ военный…

Галаньба. Що? Товарищ? Кто ж тут тебе товарищ?

Человек. Виноват, господин военный…

Галаньба. Я тебе не господин. Господа с гетманом в городе вси сейчас. И мы твоим господам кишки повыматываем. Хлопец, дай тебе близче. Урежь этому господину по шее. (Один гайдамак бьет его по шее.) Теперь бачишь, яки господа тут. Видишь? Ты знаешь, что. Кто ты? Ты шпион.

Болботун. Правильно!

Еврей. Клянусь — нет!

Галаньба. Сознавайся, что робыл у нас в тылу.

Еврей. Ничего, ничего, пане сотник, я портной здесь, в слободке живу. В мене здесь старуха мать.

Болботун. Здесь у него мать, в городе дети — весь земной шар занял.

Галаньба. Ну, я вижу, с тобой не сговоришь. Хлопец, открой фонарь, поддержи его за руки. (Жжет лицо.)

Еврей. Пане… пане… бойтесь Бога… Що вы робите? Я не могу больше. Я не могу больше. Пощадите.

Галаньба. Сознаешься, сволочь.

Еврей. Сознаюсь.

Галаньба. Шпион.

Еврей. Да, да. (Пауза.) Нет, нет. Не сознаюсь. Я ни в чем не сознаюсь. Це я от боли. Панове, у меня дети, жена… я портной. Пустите, пустите.

Галаньба. Ах, тебе мало. Хлопцы, руку, руку ему держите.

Еврей. Убейте меня лучше. Сознаюсь. Убейте.

Галаньба. Що робыл в тылу?

Еврей. Хлопчик, родненький, миленький, оставь фонарь. Я все скажу. Шпион я. Да, да. О, мой бог!

Галаньба. Коммунист?

Еврей. Коммунист.

Болботун. Жида не коммуниста не бывает на свете. Як жид — коммунист.

Еврей. Нет, нет. Что мне сказать, пане? Що мне сказать? Тильки не мучьте. Не мучьте. Злодеи, злодеи, злодеи! (В исступлении вырывается и бросается в окно.) Я не шпион.