Михаил Булгаков - Том 4. Белая гвардия, Дни Турбиных

Николка. Пожалуйста.

Лариосик (читает письмо) . «Милая, милая, милая Леночка…» Это мама Елене Васильевне пишет. «С бедным Лариосиком случилось страшное несчастье. Милочка Рубцова, на которой, как вы знаете, он женился год тому назад, оказалась подколодною змеей и опозорила его фамилию. Я боялась, что Лариосик…» Это я Лариосик. Меня с детства, когда я еще был совсем маленьким, называли Лариосиком, и я к этому привык. (Читает дальше.) «Я боялась, что Лариосик не перенесет удара, и Житомир стал ему ненавистен. Милая Леночка, я знаю ваше доброе сердце…» Мама очень любит и уважает Елену Васильевну, да… Гм… гм… «знаю ваше доброе сердце и посылаю его к вам прямо по-родственному, пригрейте его, как вы умеете это делать. Бедный мальчик теперь, больше чем когда бы ни было, нуждается в участии. Он хрупкий по натуре человек…» Мама меня очень любит. «Впрочем, я так взволнована, что больше ничего не могу писать, а содержание я вам буду переводить аккуратно, сейчас идет санитарный поезд, он сам вам все расскажет». И вот и все. Вам ясно?

Николка. Да. Очень.

Лариосик. Я птицу захватил с собой. Птица — лучший друг человека. Многие, правда, считают ее лишней в доме, но я одно могу сказать: птица уж во всяком случае никому не делает зла.

Николка. Господи Иисусе… Это канарейка?

Лариосик. Но какая! Собственно, даже это и не канарейка, а настоящий кенар-самец. И таких у меня в Житомире было пятнадцать штук. Я перевез их всех к маме, пускай она кормит их. Этот негодяй, наверно, по-сворачивал бы им шеи. Он ненавидит птиц. Разрешите пока ее поставить на этот стол?

Николка. Пожалуйста… Вы из Житомира?

Лариосик. Ну, да конечно. Конечно. Можно мне присесть?

Николка. Прошу вас. Извините, что я без тужурки.

Лариосик. Николай Васильевич, исполните мою просьбу, не надевайте тужурку. Мне это будет очень приятно. Я ничем не хочу нарушить уклад турбинской жизни. Позвольте узнать, что с вашей головой. Уж не ранены ли вы?

Николка (подозрительно) . Это я прыгнул вчера и ударился о шкаф.

Лариосик. Скажите, какой ужас. И так сильно? Это вы дома прыгнули?

Николка. Да. Дома.

Лариосик. Ай… яй… яй… Как у вас уютно в квартире. Прелесть! А где же Алексей Васильевич? Я горю желанием познакомиться с ним.

Николка. Его нет дома.

Лариосик. Он, наверно, придет к обеду?

Николка (мрачно) . Нет, он не придет к обеду. Сегодня мы пойдем его искать. Его, вероятно, убили. Он ушел вчера и не вернулся.

Лариосик. Что вы говорите!! Как убили? Не может быть!

Николка. Очень может быть.

За сценой стук. Потом глухой голос Алексея: «Елена, Елена», торопливые шаги Елены, потом ее крик: «Алеша!» Николкавскакивает.

Елена (за сценой) . Николка. Николка… Скорее-скорее… Помогите ему… Ларион Ларионович.

Появляется, ведет под руку Алексея. Тот в штатском пальто, лицо вымазано сажей, шатается, потом падает.

Алексей. Елена… (Теряет сознание.)

Елена. Николка. Николка, поднимай его. Он ранен. Скорее за доктором.

Лариосик. Ах, Боже мой…

Поднимают Алексея втроем, кладут его на тахту.

Николка. Откуда же он взялся?

Елена. Сейчас переодетый юнкер привез. Скорей, скорей расстегивай его, воды…

Николка. Сейчас, сейчас… (Мечется.)

Лариосикза ним.

Лариосик. Ах, Боже мой…

Николкабрызжет водой.

Алексей. Глотнуть воды дай.

Елена.Стакан, стакан… Ларион Ларионович, стакан…

Лариосикмечется.

В буфете, в буфете…

Лариосик (бросается к буфету и обрушивает с него сервиз и разбивает его) . Ах, Боже мой.

Николкасхватывает стакан и дает Алексеюпить.

Елена. Алеша, ты дышишь? Скажи только одно слово. Ты дышишь?

Алексей. Рана на левой руке у плеча… осторожно… снимайте с меня… снимайте… и хирурга сейчас же…

Елена. Николка, умоляю. Иди скорей за Черновым. Он рядом.

Николкасхватывает тужурку, бежит в переднюю, на ходу надевает и исчезает.

Ларион Ларионович, помогите мне.

Раздевают Алексея. Рука у него обвязана окровавленной марлей.

Алеша, ты дышишь? Скажи, что тебе сейчас сделать?