Рабиндранат Тагор - Стихотворения. Рассказы. Гора

— Разве можем мы, даже при самом большом желании, сохранить кому-то жизнь тем, что будем крепко держаться за него? Развитие общества происходит по определенным законам, и общество, естественно, отказывается от тех, кто отвергает их. Ортодоксальная индуистская община оскорбляет людей и отворачивается от них. И потому-то с каждым днем ей становится все труднее и труднее защищать себя. В наши дни уже не спрячешься за ширмой — дороги в мир открыты на все четыре стороны, и со всех концов земли к нам прибывают все новые и новые люди. Мы уже больше не можем возводить стены из томов шастр и вед, чтобы отгородиться от всех и вся. Если индуизм и теперь не найдет в себе силы побороть эту изнурительную болезнь, то в конце концов соприкосновение индуизма с внешним миром кончится полным крахом индуизма.

— Я ничего этого не понимаю, — с болью в голосе проговорила Шучорита. — Но если правда, что в наши дни все отступаются от индуизма, то я, по крайней мере, не оставлю его в такую минуту. И раз мы родились в это неудачное время, мы тем более должны держаться своей общины в трудный для нее час.

— Дитя мое, — сказал Пореш-бабу, — я не хочу оспаривать мыслей, зародившихся в твоей головке. Ищи успокоения в молитве и, вынося решение о чем бы то ни было, всегда прислушивайся к голосу правды, которую ты носишь в себе, и к идеям добра, которые ты так хорошо чувствуешь, и тогда все тебе станет ясно. И никогда не позволяй себе даже в мыслях поставить ниже своей страны того, чье величие несравненно, потому что это не принесет ничего хорошего ни тебе, ни стране. Так, по крайней мере, думаю я и потому хочу посвятить ему безраздельно все свои помыслы и устремления. Только тогда смогу я быть честным по отношению к своей стране, по отношению к людям.

На этом месте его прервал слуга, вручивший ему письмо.

— У меня нет с собой очков, да и темно уже, — сказал Пореш-бабу, — так что, будь добра, прочти мне.

Шучорита взяла письмо и прочитала его вслух. Оно было из комитета «Брахмо Самаджа». Внизу стояли подписи многих видных членов Общества. Смысл письма сводился к тому, что, поскольку Пореш разрешил своей дочери сочетаться браком не по брахмаистским обрядам и сам собирается присутствовать на этой свадьбе, «Брахмо Самадж» не может согласиться с тем, чтобы он оставался его членом. Если же он имеет что-нибудь сказать в свое оправдание, то пусть напишет объяснительное письмо, которое должно быть вручено комитету не позже следующего воскресенья, когда окончательное решение по его делу будет принято путем простого голосования.

Пореш-бабу положил письмо в карман, а Шучорита нежно взяла его руку, и они опять начали молча ходить взад и вперед по дорожкам сада. Постепенно вечерние сумерки сгустились, и в их переулке зажгли фонарь.

— Отец, — ласково сказала девушка, — уж и на молитву пора. Сегодня я буду молиться вместе с тобой. — И с этими словами она отвела его в уединенную молельню, где уже был постлан коврик и горела свеча. В этот вечер безмолвная молитва Пореша-бабу продолжалась дольше обычного. Наконец он прочитал вслух небольшую мантру и встал. Переступив порог, Пореш-бабу увидел Лолиту и Биноя, которые молча сидели у дверей молельни. Они низко склонились перед ним. Он же положил им на головы руки, благословляя их.

— Завтра я приду к тебе, дитя мое, — сказал он Шучорите, — а сейчас мне нужно кончить кое-какие дела. — И он ушел к себе в кабинет.

По лицу Шучориты текли слезы. Безмолвно стояла она в темноте веранды. Долго молчали и Лолита с Биноем.

Когда Шучорита собралась наконец уходить, к ней подошел Биной.

— А ты, диди, разве не благословишь нас? — спросил он ласково, в низком поклоне склоняясь перед ней. И один бог знает, что, задыхаясь от слез, прошептала Шучорита в ответ.

Придя к себе, Пореш-бабу сел писать ответ комитету «Брахмо Самаджа». Он написал:

«Все заботы в связи со свадьбой Лолиты мне придется взять на себя. Если на этом основании вы сочтете необходимым исключить меня, я приму это, как должное, и буду молиться только об одном — чтобы господь дал мне приют у своих ног, после того как от меня отвернутся все общины».

Шучорите очень хотелось пересказать Горе все, что она услышала от Пореша. Неужели Гора не задумывался над тем, что Индия, которую он старался показать ей, которую хотел заставить ее любить всем сердцем, стоит пред лицом разрушения, что гибель уже нависла над ней?

До сих пор Индия умудрялась держаться силой своих внутренних устоев, так что индийцам не приходилось особенно тревожиться. Но не пора ли покончить с этой беспечностью? Имеем ли мы право сидеть дома сложа руки, по-прежнему уповая на нерушимость этих древних устоев?