Рабиндранат Тагор - Стихотворения. Рассказы. Гора

В эту минуту экипажи и люди, двигавшиеся по улице оживленной Калькутты, показались Горе нереальными, как тени на экране кинематографа. Шумы города не достигали его ушей. Он смотрел в глубь собственного сердца — там было спокойно, темно и тихо, как в ночном небе, и там сияли нежные глаза, полные слез, и звали его из ниоткуда в никуда…

Гора вздрогнул, услышав голос Хоримохини, которая хотела угостить его чем-то.

— Только не сегодня, — поспешно ответил он, — извините меня, я должен уйти. — И, не дожидаясь ответа, он быстро вышел.

Хоримохини удивленно посмотрела на Шучориту, но та тоже направилась к двери, оставив Хоримохини качать головой в полном недоумении.

Вскоре пришел Пореш-бабу. Не найдя Шучориты в ее комнате, он отправился к Хоримохини и спросил, где она.

— Откуда я знаю, — раздраженно ответила та. — Она долго разговаривала с Гоурмохоном-бабу в гостиной, а теперь, верно, одна бродит по крыше.

— По крыше? В такой холод?! — удивился Пореш-бабу.

— Пусть немного прохладится. Теперешним девушкам холод не вредит.

У Хоримохини сегодня было прескверное настроение. Рассердившись, она даже не позвала Шучориту ужинать, а та тоже забыла о времени.

Шучорита очень встревожилась, увидев на крыше самого Пореша-бабу.

— Пойдем, отец, вниз. Ты простудишься, — позвала она его.

Когда, войдя в освещенную комнату, Шучорита взглянула на Пореша, его измученный вид потряс ее. Все эти годы он был отцом и наставником рано осиротевшей девочки, и вот сегодня ее чуть не увлекли прочь от него, чуть не разорвали все узы, которые связывали их с самого ее детства! Шучорита чувствовала, что никогда не простит себе этого.

Пореш устало опустился на стул, а она, чтобы не показать ему своих слез, встала за его спиной и принялась нежно перебирать его седые волосы.

— Биной отказался вступить в «Брахмо Самадж», — сказал Пореш.

Шучорита молчала.

— Я не очень огорчен, — продолжал Пореш. — У меня еще раньше были свои сомнения на этот счет. Но из слов Лолиты я заключаю, что она не видит в этом никакого препятствия к своему браку с ним.

— Нет! — с силой сказала Шучорита. — Нет, отец! Этого никогда не должно быть! Ни за что!

Столь бурное проявление чувств было так несвойственно Шучорите, что Пореш невольно удивился:

— Чего никогда не должно быть?

— По какому же обряду они вступят в брак, если Биной не станет брахмаистом?

— По индуистскому.

— Нет, нет! — воскликнула Шучорита, отрицательно тряхнув головой. — Как ты можешь говорить это? Ты и мысли такой допускать не должен! Чтобы после всего Лолита на своей свадьбе кланялась идолу! Я не согласна! Нет, нет!

Уж не потому ли, что всеми мыслями Шучориты завладел Гора, она и восприняла так болезненно известие о том, что свадебная церемония состоится по индуистскому обряду? Своей вспышкой она как бы давала понять Порешу, что она по-прежнему с ним, словно хотела сказать ему: «Я никогда не оставлю тебя. Никто не заставит меня разорвать нити, которыми я связана с твоей общиной, с твоими взглядами, с твоим учением!»

— Биной согласен, чтобы свадьба была без идолопоклоннических обрядов, — сказал Пореш и, когда Шучорита вышла из-за стула и села против него, продолжал: — Что ты скажешь на это?

Шучорита ответила не сразу.

— Но ведь это значит, что Лолита должна выйти из нашей общины!

— Я много думал над этим. Знаешь, Радхарани, когда человек вступает в конфликт с обществом, нужно принимать во внимание два момента: на чьей стороне правда и кто сильнее. Нет никакого сомнения, что общество всегда сильнее, и восставшему, конечно, приходится страдать. Но Лолита не раз говорила мне, что она не только согласна перенести любые невзгоды, но даже рада будет им. Если это правда, я не вижу в ее замужестве ничего плохого и не знаю, вправе ли я помешать ему.

— Но как же все это будет, отец? — спросила Шучорита.

— Я знаю, — ответил он, — что впереди нас ждет много неприятностей, но поскольку в браке Лолиты с Биноем ничего дурного нет, то я, право, не вижу, почему я должен считаться с препятствиями, которые будет ставить на их пути община. Совершенно неправильно, чтобы из уважения к своей общине человек становился узким и ограниченным в своих взглядах и поступках. Напротив, из уважения к нему община должна более широко смотреть на вещи. Поэтому-то я и не могу осуждать тех, кто, сознавая, что их поступки принесут им неприятности, идет на это.

— Больше всего неприятностей придется испытать тебе, отец.