Альвера Албул - И среди терновника растут розы

Мисс Россер представляла их вместе, понимая, что именно это было целью мисс Вуд, а прямой конкуренткой была мисс Россер. Раз теперь последняя в доме отца, можно предположить, что женится мистер Уанхард именно на мисс Вуд. От этого в груди девушки всё горело с такой силой, что она хотела рушить свою комнату, выплескивая эмоции на невиновные книги и мебель, но пыталась себя сдержать, понимая, что эмоции её может услышать отец. Вновь конфликтовать с ним девушке совершенно не хотелось, потому она как могла держала себя в руках.

Плакать ей не хотелось, пусть это был оптимальный вариант излить свои эмоции. Она прошла по комнате обратно до кровати, и в попытке успокоиться закрыла глаза и стала прислушиваться к своему дыханию.

– Чертова мисс Вуд, – вновь произнесла девушка и зажмурилась, пытаясь ровно дышать, – когда я встречу её в следующий раз, я её придушу!

Наконец, она все же вернулась в постель и попыталась уснуть под эти мысли, так как они были ей приятны. Так и не поняв, на какой именно мысли она уснула, но точно знала, что они были очень далеко от поместья мистера Уанхард.

На следующий день, как и предполагала мисс Россер, шел дождь. Лондон опустился во мрак и холод, и во всем доме топили камины в попытке выгнать из его стен сырость и промозглость. Сама мисс Россер одела одно из своих теплых платьев и поверх укрыла плечи и спину теплым платком.

Почтальон пришел как обычно, словно для него не существовало непогоды, и мисс Хоггард отдала ему письмо для мистера Уанхард. Мисс Россер наблюдала это из окна столовой, ловя себя на мысли, что она с нетерпением ждет ответа. В этот день отец девушки все же решил присоединиться к трапезам, но ел он молча, отчего девушки испытывали дискомфорт и не могли завести разговор между собой.

Погода была мерзкой. Капли дождя стучали по металлической крыше и водостоку, где-то на третьем этаже была течь, и прислуга отнесли туда тряпки и тазы, поэтому по звуку казалось, словно дождь идет где-то у озера. Мисс Хоггард помогала по дому и мало времени проводила с хозяйкой, а та ушла в единственное помещение без окон, чтобы не видеть тумана и капель дождя, стекающих по стеклу. Она сидела в небольшой комнате, где когда-то было окно, но теперь оно было заложено кирпичом, а сама комната изнутри выглядела так, словно ничего не поменялось. Здесь в свое время миссис Россер чинила одежду своей прислуги, и именно здесь она сшила Сиду его черный балахон, видя, как мужчина стесняется взглядов в свою сторону. Девушка расположилась в кресле, оббитом розовой тканью и сидела при зажжённых в люстре свечах, перебирая ткани, покрытые пылью в шкафах и материнские зарисовки моделей платьев. Она просидела там большую часть дня, даже не заметив, как на улице начало темнеть, и прекратился дождь.

День сменялся днем, и мисс Россер ждала ответы на свои письма. Отец все еще не разговаривал с ней, но теперь для девушки это было не важно. Игнорируя угрюмый вид мужчины, за столом она обращалась к мисс Хоггард, а та, бросая взгляд в сторону хозяина дома, неуверенно и коротко отвечала. Все боялись мистера Россер, но его дочь всё сильнее убеждалась в том, что ей бояться нечего, и очень скоро она покинет его дом.

Девушка ждала письма от двоюродного дядюшки Эдварда Россер, но она никак не могла представить, что он решит лично посетить её. Однажды в середине дня, когда на улице сияло солнце, и казалось осень отступила, у центральных дверей появился высокий привлекательный мужчина лет тридцати. Мистер Джонс поспешил ему открыть, и послал сообщить мистеру Россер, что прибыл его двоюродный брат.

Глэдис Россер смотрела на него во все глаза, не веря, что в их семье может быть кто-то столь приятный и располагающий только одной своей внешностью. Что удивляло её особенно сильно, что это её родственник со стороны отца.

– Где же моя племянница? – спросил он, проходя в гостиную первого этажа и оглядываясь вокруг. Хозяин дома, сведя брови, и явно недовольный визитом родственника, следовал за ним, сжимая в руках бокал тамблер с виски.

– Вас, Эдвард, интересует моя дочь? – спросил мужчина, явно удивленный.

Сама Глэдис в этот момент стояла в коридоре у двери, подслушивая разговор. Больше всего она боялась, что её дядя расскажет мужчине содержание письма, так как она боялась вновь попасть под горячую руку отца.

– Да, Глэдис, – ответил мужчина, глядя на горящее пламя в камине. – Я вдруг задумался о том, в какой удивительном родстве я состою. Её мать была из семьи Уинн. Очень приятные люди, однажды они меня выручили из очень гнилого дела. Ко всему, если меня не подводит память, в этом году ей исполнилось девятнадцать. Ей пора выходить замуж, а она дох пор живет в Вашем доме.