Франсуа Мориак - Агнец

— Но я прождала вас все утро не для того, чтобы говорить о нем. Так как же: уезжаете вы или остаетесь?

Она остановилась посредине аллеи и, наклонившись к Ксавье, стала пристально разглядывать его, словно хотела вынуть у него соринку из глаза. А он увидел, что на ноздре у нее какая-то черная точка, что в уголках губ прорезались морщинки, а на чересчур полной шее остался красный след от прыща.

— Это вам решать, а не мне, я в вашем доме, мадам. Если вы пожелаете, я сегодня же уеду.

— О нет, — возразила она, — это не в традициях Ларжюзона. Мы все же более гостеприимны.

Она засмеялась, и он увидел у нее во рту матовый, почти синий зуб.

Он молчал. Он шагал рядом с ней, но уж лучше бы он совсем ушел. Она вдруг воскликнула:

— Да, я была не права! Я была не права...

Ксавье, казалось, проснулся и поглядел на нее.

— Я не должна была так говорить при мальчике. Извините меня, мсье. Я никогда не умела разговаривать с детьми. Этому учишься, наверно, со своими. А я?

«Лишь бы она не заплакала!» — подумал он. Но она не заплакала.

— Если вы решите остаться, то только ради нас, чтобы нам помочь, теперь я уверена в этом. Но тогда вам надо знать нашу историю с самого начала. Мы полюбили друг друга еще детьми... Каким был Жан в пятнадцать лет, какое это было чудо!..

— Я учился в том же коллеже, что и он, только десять лет спустя, — сказал Ксавье. — Но и при мне еще ходили легенды о Мирбеле, о его бунте, о тех наказаниях, которыми опекун пытался его обуздать.

— Но настоящей трагедией были для него отношения с матерью. Он ее просто боготворил. Она была ужасной женщиной... А главное, она ему открыла... Нет, я не имею права рассказывать вам это. Вы верите, — вдруг спросила она, — что он когда-нибудь излечится?

Но Ксавье не слушал Мишель. Он глядел на Доминику, которая шла им навстречу, таща за руку мальчика; он хныкал и был весь в грязи, с головы до ног.

— Не понимаю, — сказала Доминика со вздохом, — как это его угораздило свалиться в такой ручеек! Посмотрите, в каком он виде!

Икая от холода, Ролан оправдывался, что хотел перебраться на ту сторону.

— По той переправе, которую мы вчера с вами построили, помните? Но большой камень пошатнулся...

— Ну что ж, — с раздражением сказала Мишель, — идите переоденьте его.

Девушка возразила:

— Я ему не нянька. Да и есть ли у него во что переодеться?

— Тогда пусть обсохнет. Сейчас не холодно. Сядь на солнышко и не мешай нам.

— Нет, — сказал Ксавье, — так нельзя. Я его вымою. — Он взял мальчика за руку и добавил: — Я к этому привык, в воскресной школе на меня часто оставляли по пятьдесят ребятишек. Веди меня к себе в комнату, малыш.

— Я пойду с вами, — заявила Доминика.

Он стал уверять, что не стоит беспокоиться, что он сам прекрасно справится.

— Неужели вы думаете, что я вам не помогу!

— Я тоже пойду, — сказала Мишель.

Они вчетвером повернули к дому. Ксавье по-прежнему держал Ролана за руку, женщины шли следом. На каменном крыльце в плетеном кресле восседала закутанная в большую шаль Бригитта Пиан; глаза ее, как всегда, были скрыты темными очками, на ногах лежал плед; возле нее стоял Жан де Мирбель.

— Сколько раз мне повторять, моя милая Доминика, — воскликнула она, — что я вас вызвала в Ларжюзон не для того, чтобы вы возились с этим ребенком. Мадам де Мирбель взяла его на свою ответственность. И нечего спихивать его на других.

— На этот раз я займусь им, мадам. — И Ксавье рассмеялся.

Доминика сказала:

— Я пройду вперед.

Они не закрыли за собой двери прихожей. Мирбель посмотрел им вслед.

— Куда они отправились? — спросила старуха.

— К Доминике, — сказала Мишель. — Я слышу их голоса.

— Надеюсь, — проворчала Бригитта Пиан, — что у него все же не хватит нахальства зайти к ней в комнату... Это было бы постыдно.

— Не волнуйтесь, — сказал Мирбель, — с ними Ролан.

— А я ни на что не намекала, — заверила Бригитта Пиан и тяжело откинулась в кресле. — Они оба, как он, так и она, не способны...

— Уж она-то, во всяком случае, только об этом и думает, если хотите знать, — сказала Мишель. Глаза ее пылали гневом.

— Доминика? Да ты с ума сошла, детка!

— Можете не сомневаться, что у нее есть виды на Ксавье. И меня нисколько не удивило бы, если бы я узнала, что вчера она уже начала к нему подкатываться. Но я наведу порядок, поверьте мне.

— Нет, не ходи к ним, а то дело кончится скандалом. Уж лучше я пойду, — сказал Жан.

Она помедлила, потом села.

— Ты мне расскажешь, что ты там увидишь. Наблюдай за ними внимательно.