Синклер Льюис - Том 2. Бэббит. Человек, который знал Кулиджа

Сомнения одолевают. Но, должно быть, это для меня слишком сложно. Я просто не понимаю -

Но я отклонился в сторону. А возвращаясь к Мэми,

скажу:

Похоже, для нее моя роль в доме сводится к тому, что я оплачиваю счета, и разрезаю утку, и привожу в порядок плиту, и вывожу из гаража ее автомобиль, чтоб она могла ехать на дамскую вечеринку с бриджем. Мало того, с недавних пор мы к тому же стали ссориться самым безобразным образом. Вот тебе пример.

После женитьбы мы завели собак, и мне всегда нравилось иметь в доме хорошую собаку. Кажется, есть с кем поговорить, когда возвращаешься в пустой дом, — пес сидит я слушает, пока ты объясняешь ему разные вещи, и словно понимает] Но лет шесть назад, когда у нас случайно не было собаки, кто-то подарил миссис Шмальц, то есть Мэми, очень дорогую кошку по имени Минни, может, и не совсем чистокровную ангорскую, но все же отличной породы.

Хотя я и понимал, каких бешеных денег она стоит, но никогда мне эта чертова кошка не нравилась!

Еще, знаешь, была у нас канарейка, драгоценная маленькая канарейка по имени Дики, настоящая, доподлинная канарейка с гор Гертц, и такая разумная — некоторые говорят, канарейки «е бывают разумные, «о я тебе скажу, эта канарейка меня узнавала: стоило мне подойти к клетке, и она начинала петь, словно говорит со мной.

Для меня это была настоящая отрада. Как раз тогда у нас не было собаки — я искал чистокровного английского сеттера и никак не мог найти за сходную цену.

Но вот что удивительно. Мы кормили эту. кошку до отвала — что и вспоминать, сколько мы перевели денег на молоко и мясо для нее, — но все равно ей обязательно хотелось достать эту бедную канарейку. Она все время крутилась под клеткой и поглядывала на Дики кровожадными глазами, и когда кто-то (я всегда думал, это сделала сама Мэми, а не горничная), когда кто-то оставил стул как раз под клеткой, Минни вспрыгнула на стул, а оттуда наилучшим образом махнула прямо к клетке.

Конечно, мы с Мэми тогда крупно поговорили.

И к тому же эта паршивая кошка совсем неприветлива, по крайней мере со мной.

Я, бывало, говорил Мэми: «Ну, чем эта дурацкая кошка оправдывает свое существование? Думаешь, мы посланы в этот мир, чтобы бездельничать, развлекаться и жить за чужой счет?»

Нипочем не хотела сидеть у меня на коленях, ну, ни в какую. Я до того разозлился на эту кошку, что хорошенько ей наподдал разок-другой, когда поблизости никого не было, — видит бог, я поставил ее на место, — и тем не менее она не стала приветливее.

И мы часто о них говорили, о кошке я 1канарейке, одна напоминала о другой -

Знаешь, как это бывает.

А когда я упомянул о новой собаке, какое! Мэми и слушать меня не стала, ведь собака может напугать ее милую крошку, важную чертову кошку, убийцу канареек!

Но я решил показать, кто же хозяин в доме. Но несколько месяцев все шло по-старому, и я ничего не предпринимал, чтобы раздобыть собаку, но вот как-то -

Помню, будто это вчера было. Поехал я в сельский клуб сыграть несколько партий в гольф — там как раз были Джо Минчин, король машинного оборудования, Виллис Иджемс, наш ведущий или один из ведущих торговцев скобяным товаром, и парень по имени Джордж Бэббит, великий посредник по продаже недвижимости.

Но домой я возвращался один, и, помню, в машине была какая-то неполадка, барахлил мотор. Я не мог попять, в чем дело, останавливаю машину у обочины — была поздняя осень, — поднимаю капот и стараюсь найти неполадку, но слышу тут, кто-то жалобно скулит, смотрю вниз, а там прелестный водяной спаньель, еще не старый, лет двух или, пожалуй, двух с половиной, сидит и смотрит на меня так жалостливо — право же, это было страсть до чего жалостливо. И поднял лапу, как будто она поранена.

«Ну, в чем дело, старина?» — говорю ему. А он смотрит на меня, да так разумно. Ей-богу, я сразу полюбил проклятую дворнягу! Ну, короче говоря, осмотрел я его лапу: он ее, похоже, поранил о битое стекло, но не сильно. По счастью, в машине у меня в дверном кармане были старенькие, но чистые тряпки, так что я сел на подножку и перевязал псу лапу, а пока перевязывал, заметил, что собака-то превосходная и никакого ошейника на ней нет. А когда я кончил, он, черт возьми, прыг ко мне в машину, словно тут егои место.

«Ну, кем ты себя считаешь? — спрашиваю его. — И что собираешься делать, старый налетчик? Украсть мою машину? У бедного папаши Шмальца украли машину», — так я говорю.

А он свернулся себе на заднем сиденье и в ответ виляет хвостом: мол, ты продувная бестия, но я-то знаю, где мне лучше.