Синклер Льюис - Том 2. Бэббит. Человек, который знал Кулиджа

Я тоже так думал, и мне было очень интересно узнать, что президент разделяет эту точку зрения, и потом я спросил м-ра Джонса:

«М-р Джонс, а по совести говоря, президенту везет на рыбалке? Он сам — хороший рыболов?»

«Один из лучших. Улов у него всегда больше, чем у любого из компании, — это когда он следит за поплавком, но нельзя забывать, он постоянно поглощен государственными делами», — отвечает мне м-р Джонс,

«Да, понимаю, — говорю я ему, — и считаю позором, что некоторые газеты не находят ничего лучшего, чем высмеивать президента. И еще один вопрос, — говорю, — принадлежит ли президент к какому-нибудь клубу — Ротарианскому, или Кивани, или еще к какому?»

«Нет. Занимая такое положение, — объяснил мне м-р Джонс, — он едва ли может отдать предпочтение одному из них, но, думаю, я не выдам никакого секрета, если скажу, что великие заслуги и идеалы всех этих организаций вызывают у президента истинное восхищение».

Мне было здорово приятно это услышать, надеюсь, и вам, джентльмены, все равно, принадлежите вы к этим клубам или нет. В конце-то концов какие организации приносят в наши дни больше подлинного блага и настоящего счастья, чем клубы, все без исключения, хотя сам я киванианец и не могу не чувствовать, что наша организация превзошла все другие, — мы не такие чертовы снобы, как эти ротарианцы, и в то же время не такие простаки, как сивитанцы и львы… — Вот так-то, сэр!

Только подумать, что дают эти клубы. Самые ответственные и прогрессивные члены общества собираются раз в неделю и не только славно проводят время, оставив всю свою важность за дверями и называя друг друга по имени — нет, вы подумайте, что это значит! Приходит, скажем, какой-нибудь судья — большая шишка; и весь этот час я зову его «Пит», и хлопаю по спине, и шучу с ним насчет его семьи: ясно, что всякому по душе так вот разойтись и вести себя по-человечески.

И потом — какую пользу мы приносим! Только в прошлом году наш клуб установил не менее двухсот шестидесяти трех рекламных стендов — по всему шоссе, на сорок миль от Зенита. И мы славно покатали на машинах деток из сиротского приюта и бесплатно их покормили. Поверьте, это была отличная реклама для киванианцев, потому что на борту каждого грузовика было выведено огромными красными буквами: «Бесплатная Прогулка для Обездоленных Деток — Безвозмездный Дар Зенитского Кивани-клуба».

Что уж говорить о замечательных ораторах, которые бывают у нас каждую неделю, — мэр и специалисты по раку и писатели и разные комедианты и прочие. А все эти нытики и насмешники -

Ну да ладно, я был здорово рад услышать такое мнение президента и спрашиваю м-ра Джонса: «Так, а что думает президент о налогах, если об этом можно спрашивать?»

Конечно, вам, джентльмены, будет интересно знать, что ответил мне м-р Джонс, ведь это один из самых важных вопросов дня, и Джонс ответил мне сразу, без колебаний.

«Мне точно известно, — говорит, — что думает президент: груз налогов надо распределить равномерно, так, чтобы не легло излишнее бремя на плечи бедных и несчастных, но в то же время, чтобы не воспрепятствовать честным деловым интересам и не стеснить необходимое расширение коммерции».

А эти безответственные элементы твердят, что наш президент — не глубокий мыслитель!

А потом — Делмерина была как на иголках, дожидаясь встречи с президентом; не могла усидеть спокойно на своем стуле. М-р Джонс очень любезно заговорил с ней, и я просто гордился, как сумела девушка из нашего города отвечать человеку, занимающему такой пост.

«Значит, вы из Зенита, — начал он. — Нравится вам ваш город?»

«Ясное дело, — говорит она. — Я считаю, Зенит — самый красивый город Америки. Конечно, я бы охотнее жила в Нью-Йорке, но вы знаете, что наша система парков — лучшая в Соединенных Штатах?»

«Неужели? — говорит. — Нет, этого я не знал. А нравится вам танцевать чарльстон? Или, может, вы предпочитаете блэк-ботом? Как он вам?»

«Мне? — говорит. — Мой милый, я бы вам показала, да боюсь, здесь не место».

«Я тоже боюсь», — говорит он, и мы вчетвером захохотали. — Ну разве это не смешно — танцевать чарльстон в канцелярии президента!

Только я собрался спросить м-ра Джонса, что думает президент о социализме, как его вызвал курьер; его не было минуты две, не больше, а потом он вернулся, и вид у него был такой грустный.

«Ужасные у меня новости, — говорит. — Президент был уже готов принять вас, как вдруг явился британский посол с какими-то важными делами, — это займет часа два, — а там он должен спешить на «Мэй флауэр» — это его яхта — и пропадет на четыре-пять дней: будет проводить важное секретное совещание. И он меня специально послал передать вам: он невероятно огорчен, что не сможет вас увидеть, и надеется, что вы заглянете в любое время, когда будете в Вашингтоне».