Джон Стейнбек: Зима тревоги нашей [litres]

Оба не спеша зашагали по Вязовой улице к Главной.

— Я все хочу спросить вас. Адмирал Хоули вам кем-нибудь приходится?

— Может быть, адмирал Холси? — сказал Итен. — В нашей семье моряков было много, но про адмирала я впервые слышу.

— Я знаю, что дед у вас был шкипер китобойного судна, потому, вероятно, мне и втемяшился этот адмирал.

— Такие городишки, как наш, не обходятся без легенд, — сказал Итен. — Вот и говорят, будто мои прапрадеды по отцовской линии пиратствовали в давние времена, а материнские предки прибыли в Америку на «Мэйфлауэре».

— Итен Аллен? [2] Американский просветитель, живший в XVIII веке. — сказал Джой. — Господи помилуй! Он тоже ваш родственник?

— Очень возможно. Даже наверное, — сказал Итен. — Какой сегодня денек! Лучше, кажется, и пожелать нельзя. Вы хотели зайти ко мне?

— А, да! У вас сегодня с двенадцати до трех перерыв? Приготовьте-ка мне два сандвича к половине двенадцатого, можно? Я тогда забегу за ними. И еще бутылку молока.

— А банк разве не закрывается?

— Банк закрывается. Я — нет. Маленький Джой так и будет торчать там, прикованный цепями к своим гроссбухам. В такие дни, накануне больших праздников, все, до последней собаки, лезут в банк, каждый со своим чеком.

— Вот не думал, — сказал Итен.

— Ну как же! Пасха, День памяти павших, День независимости, День труда… да перед любым большим праздником. Если бы я решил ограбить банк, то непременно приурочил бы это к кануну большого праздника. Денежки-то лежат готовенькие, ждут — дожидаются.

— А при вас, Джой, когда-нибудь грабили?

— Нет. Но с одним моим приятелем это стряслось дважды.

— Что же он рассказывал?

— Рассказывал, что здорово струхнул. Делал все, как ему было велено. Лег на пол — и пожалуйста, берите. Деньги, говорил, крепче застрахованы, чем я.

— Сандвичи я занесу, когда закрою лавку. Постучусь в боковую дверь. Вам с чем приготовить?

— Не беспокойтесь, мистер Хоули. Долго ли мне перебежать с угла на угол!.. Один с ветчиной, один с сыром. Хлеб ржаной, салат и майонез. И еще, пожалуй, бутылку молока и кока-колы, но это на потом.

— Есть хорошая салями — хозяин-то у меня итальянец.

— Нет, спасибо. Как он там, кстати, этот местный представитель мафии?

— По-моему, ничего.

— Ну что ж, если даже не любишь этих макаронщиков, все равно перед таким надо преклоняться. Торговал человек с тележки овощами, дальше — больше, а теперь чем только не обзавелся!

Да, голова у него работает. Знал бы кто, какое он состояние накопил… Но напрасно я об этом говорю. Банковским служащим не полагается болтать.

— А вы ничего не разболтали.

Они вышли на угол, где Вязовая улица упирается в Главную. И оба машинально остановились и посмотрели на розово-белые руины старинной гостиницы, которую сносили, чтобы освободить место для нового магазина Вулворта. Выкрашенный в желтую краску бульдозер и высоченный кран с ударной шар-бабой молчали, точно хищники, затаившиеся в утренней тиши.

— Вот кому я всегда завидую, — сказал Джой. — Какое, наверно, наслаждение: вдарил этой стальной штуковиной, и глядишь — целая стена рухнула.

— Я во Франции вдоволь этого насмотрелся, — сказал Итен.

— Да! Ведь ваше имя есть на обелиске у набережной.

— А тех, что совершили нападение на вашего приятеля, поймали? — Итен догадывался, что приятель этот был сам Джой. На его месте каждый бы догадался.

— Ну конечно! Попались, как мыши в мышеловку. Налетчики, слава богу, народ не хитрый. А вот если бы Джой-бой написал руководство по ограблению банков, полиция никогда бы никого не поймала.

Итен рассмеялся:

— А откуда вы все это знаете?

— Из первоисточника, мистер Итен. Читаю газеты, только и всего. Кроме того, один мой хороший знакомый работал в сыскной полиции. Желаете, прочитаю вам двухдолларовую лекцию на эту тему?

— Валяйте на семьдесят пять центов. Мне пора открывать.

— Леди и джентльмены, — сказал Джой. — Сегодня мы с вами приступим… Нет, стоп! Почему попадаются после налета на банк? Пункт первый: рецидивисты, судимость в прошлом. Пункт второй: перегрызлись из-за добычи, и кто-нибудь накапал. Пункт третий: дамочки. Без дамочек не могут, а отсюда пункт четвертый: начинают сорить деньгами. Послеживайте за такими — и ваше дело в шляпе.

— Так в чем же заключается ваш метод, господин профессор?

— Метод самый что ни на есть простой. Все наоборот. Никогда не совершайте налета на банк, если вы в чем-нибудь уже замешаны и за что-нибудь привлекались. Никаких сообщников — все в одиночку, и никому, ни единой душе ни слова. О дамочках и думать забудьте. Денег тех не трогать. Убрать подальше, и не на один год. Потом, когда сможете сочинить какое-нибудь объяснение, откуда у вас завелись деньжата, извлекайте их на свет божий небольшими суммами и вкладывайте в ценные бумаги хотя бы. Тратить просто так нельзя.