Виктория Старкина - Калина Интернешнл

– Это – Микеле, итальянский скрипач, говорят, гениален, второй Паганини, – шепнул на ухо Рони.

– Скрипач? – Алоиза поморщилась. – А по виду не скажешь… смахивает на Мефистофеля. впрочем, про Паганини тоже говорили, что характером он – сам Сатана.

– Это верно и про Микеле, – хихикнул Рони. – Точно, Сатана!

Чуть погодя, Рони представил Алоизе семью Бланкесов, известных бизнесменов из Ла-Коруньи, а после и некоего Томаса Ф. – голливудского актера, пребывающего здесь инкогнито. Тот был высоким, стройным, но, пожалуй, слишком худым и субтильным, чтобы показаться привлекательным, зато отличался истинно голливудской искусственной улыбкой, и Алоиза постаралась запомнить ее. Она пыталась запомнить характерную черту каждого, в надежде, что это поможет в игре, но совершенно не представляла, что их ждет.

Еще примерно минут пятнадцать они поддерживали бессодержательную светскую беседу, как вдруг свет стал неярким, теплым, послышались тихие звуки чарующей музыки. Даже скрипач Микеле признавал, что никогда бы не смог не только исполнить, но и просто услышать внутри себя столь совершенную мелодию. Голоса смолкли. А потом, будто по волшебству, прямо из воздуха появилась колода карт, которую бесстрастно раздавала рука крупье.

– Что это? Как такое возможно?! – изумленно прошептала Алоиза, склонившись к уху своего опекуна.

– Невидимая рука Адама Смита, – со смешком ответил он. – Знаешь, как в экономике, рука, которая управляет свободным рынком? В колледже я всегда думал «как это, невидимая рука?» Не думал, что доведется дожить до этого!

– Но карты появляются сами собой… из воздуха…

– Поверь, это не самое удивительное в игре, – голос Рони стал серьезным. – Скоро ты и думать забудешь про невидимого крупье!

Они сыграли партию, девушке даже удалось сделать несколько ходов, но она так и не поняла, были ли они успешными или неудачными. Крупье снова скинул карты, Томас Ф., перевернув свои, выругался по-английски, донья Бланкес приглушенно рассмеялась, остальные казались сосредоточенными и задумчивыми. И только Алоиза отчетливо понимала, что она совершенно ничего не понимает: правила оставались для нее недоступными, она играла вслепую, просто бросала карту за картой, если нарушала, невидимая рука возвращала ей карту обратно, пока, наконец, колода не закончилась. Крупье объявил последнюю раздачу.

– Ставок больше нет, – произнес его бесстрастный лишенный всего человеческого голос с нотками хрусталя и металла одновременно.

– Кажется, сегодня без эксцессов, – дружелюбно заметил фон Рейзен.

– Сплюньте! – перебил голливудский актер. – Здесь никогда не знаешь, когда что-то случится, а вам лишь бы сглазить!

– Я не глазлив, – тут же возразил барон, – Напротив, приношу удачу. И вот вам – туз в доказательство.

– Неплохо, – уважительно заметил Микеле, сбросив двух королей. Алоиза тоже бросила короля, Микеле как-то неодобрительно взглянул на нее, и даже сквозь маску девушка поняла, что чем-то вызвала его неприязнь. Возможно, он просто недолюбливает женщин?

Игра продолжалась в молчании, они сбрасывали карту за картой, некоторые крупье возвращал назад – очевидно не только ошибки, но и шулерство здесь не поощрялось. А потом с картой в руке остался лишь Рони.

– Ну вот, началось, – Томас Ф. вытер взмокший от напряжения лоб. – Как раз то, о чем я предупреждал!

– Да будет вам каркать-то! – возмутился Микеле. – Подумаешь, последняя карта! С кем ни бывало, в каждой игре кто-то остается последним, и что с того?

– Ну же! – взволнованно прошептала донья Бланкес, – Переверните, посмотрим скорее, что там!

– Возможно, все не так уж плохо, друг мой, – снова весьма дружелюбно произнес фон Рейзен. – Доверьтесь Фортуне! Она капризна, но не глупа! Даже если проиграете – какая разница, вы ведь сказочно богаты!

Рони пожал плечами, помедлил, а потом перевернул карту. На его ладони лежал черный джокер – это была сильнейшая карта в колоде. Но Рони непроизвольно вздрогнул, потому что вместо лица джокера на него смотрел белеющий на темном фоне череп с пустыми глазницами и шутовским колпаком на полированной голове.

Остальные пожали плечами и опустили глаза. Повисла какая-то напряженная, зловещая тишина.

– Зато, кажется, партия осталась за мной, я выиграл, – заметил Рони, и его всегда уверенный голос дрогнул.

Когда игра была окончена, зажегся полный свет, музыка стихла, и гости медленно потянулись к выходу. Алоиза положила ладонь на рукав опекуна и взволнованно спросила: