Игорь Лысов - Симфония убийства

В кабинете, кроме худрука, никого не было, но на столе стояли два бокала и тарелка с конфетами. Сам худрук, согнувшись, вытаскивал из нижнего ящика стола початую бутылку коньяка.

– Витя, проходи… Давай, по слегка, за твои молодые годы. Будь здоров и приноси пользу волшебному миру музыки театра.

Выпили и даже покурили, стоя у окна. Обсудили беременную арфу, которую увезли в роддом и больше в городе нет никого. И где брать, непонятно. Тащить откуда-то – на такую зарплату!.. Еще раз выпили – город за окном постепенно замирал, мигая на прощание светофорами. Худрук еще что-то говорил о планах на сезон, Виктор кивал и даже реагировал, более-менее, в такт смыслу того, что называлось планами… Будет прекрасная современная вещь талантливого питерского композитора, будет детское название и, конечно же, песни прошлого – классика и эстрада. Все это у худрука уже собрано, сценарий почти готов – будет бомба, и народ повалит. Дирижировать песни Силову никак не хотелось, но высказаться вслух об этом ему хотелось еще меньше…

Худрук говорил, город остывал, а Виктор был уже в своих мыслях, в старых знакомых мыслях, которые давно появились и которые только на время попрятались – когда появилась игрушка Лиза…

В общем, Силов устал. И сейчас он плелся в Дом актера за своей селедкой под шубой… Ресторан уже не гудел, но и закрываться не собирался. К этому времени артисты, прочие лица художественности уже исчезали в большинстве своем, появлялись же, как метко сказано кем-то, «кто-то из публики». Эти «кто-то из публики» забредали сюда только потому, что приличные рестораны уже закрывались, а догулять очень хотелось. Ресторан Дома актера на этом и держался: демократичное обслуживание, цены, не закрывались почти до отбоя – публика его любила. Тут можно было раствориться или, совсем наоборот, оказаться всеобщим любимцем вечера.

Виктор расположился почти в центре: его любимое место у пальмы было занято «кем-то из публики», у которой своего места тут никогда не было, да и быть не могло. В такие часы сюда приходили впервые и на один раз. Приходили допить и договорить, а больше от ресторана в этом состоянии и не требовалось…

Силов дождался официантку Лиду и заказал целую бутылку коньяка. Официантка была огромного роста, почти с баскетболистку.

– Случилось что, Витя Витевич? – С Лидой он был знаком уже лет пять, а то и шесть.

– Случилось, только давно уже… Пятьдесят лет назад.

– Ни фига се! Я думала, тебе лет сорок, ну – сорок два… Поздравляю! Так и быть, лимон от заведения… Есть будешь что? Все-таки бутылка!

– Лимон… от заведения буду.

Лида ушла, и Силов вдруг понял, что на этом месте в центре зала он совсем не сможет покурить. А там, на его привычном месте, под пальмами можно было укрыться и, приоткрыв окно, тихонько подымить, не напрягая ни посетителей, ни завсегдатаев, ни официальных лиц. Виктор осмотрелся – на его месте сидел мужичок «из публики», круглым лицом уставившись в телефон. Красная мордень блестела у самого носа синим сиянием экрана смартфона. Мужик, не мигая, смотрел на этот экран, изредка двигая по нему пальцем. Иногда он вертел телефоном, как это делают в тех случаях, когда рассматривают горизонтальные фотографии во весь экран. Мобильник был приставлен к тарелке, так удобнее смотреть: на тарелке лежали остатки салата и кусок хлеба. Трехсотграммовый графин был пуст. Мужчина давно поел и теперь просто развлекал себя соцсетями – другой версии Силов не придумал. Он особо и не старался: ему было обидно, что этот круглолицый занял его место без всякой на то надобности, и ему, Силову, теперь придется выходить на улицу с каждой сигаретой… И это в свой юбилей!

Лида принесла коньяк, лимон и зачем-то еще сыра, нарезанного кубиками.

– Закуси хоть немного. С бутылки знаешь что утром будет? А случись что – и вечером начнется…

Силов улыбнулся и потянул Лиду за рукав:

– Лида, пересади меня на мое место, а этого мужичка сюда! Ему все равно, а я пыхну втихомолку…

Лида пошла узнавать. Мужчина встрепенулся и торопливо и даже пугливо прикрыл телефон обеими руками. Официантка что-то говорила ему, показывая на Силова, мужчина слушал внимательно, продолжая сидеть как прилежный школьник за партой. Лида замолчала – мужичок не отвечал, красное лицо не выдавало ни одной мысли. Он просто смотрел на официантку. Выждав паузу, она еще раз повторила свою просьбу, повторила и движения рук в сторону Силова. Мужчина молчал… Лида пошла к себе в закулисье ресторана, попутно выразительно пожав плечами, глядя на Виктора. Кругло- и краснолицый перевернул телефон, сунул его во внутренний карман пиджака, подтянул к себе тарелку, рюмку, пустой графин, шумно встал и пошел к Силову. У столика Виктора покрутил тарелкой вокруг графина – знак был достаточно ясен: меняемся…