Вера Мильчина - Как кошка смотрела на королей и другие мемуаразмы

Мой французский друг, историк и превосходный переводчик с русского на французский Владимир Берелович в 1994 году сказал мне: «Вы, Вера, занимаетесь первой половиной XIX века, смотрите, вот интересная книга!» А эта книга была «Элегантная жизнь, или Как возник „весь Париж“. 1815–1848» Анны Мартен-Фюжье – исчерпывающее, точное, колоритное и умное исследование парижской светской жизни. И, прочтя его, я, конечно, захотела его перевести – и мы, опять-таки с Олей Гринберг, – эту книгу выпустили в 1998 году в Издательстве имени Сабашниковых. И я потом слышала от музейных работников, что они ее читают и очень ценят. А у Мартен-Фюжье одна из главных, если можно так сказать о давно умершей писательнице, информаторш – Дельфина де Жирарден, которая с 1836 по 1848 год печатала в газете своего мужа «Пресса» под псевдонимом Виконт де Лоне остроумнейшую светскую хронику, которая выходила еще при жизни Жирарден отдельным изданием, а в наше время ее переиздала как раз Мартен-Фюжье. И я влюбилась в эти очерки Дельфины и стала их переводить – просто для себя, для собственного удовольствия. А потом предложила их Дине Годер для сайта «Стенгазета». И Дина вывесила их там два или три десятка. Так что когда Ирина Прохорова, глава Издательского дома «Новое литературное обозрение», спросила меня, не хочу ли я у нее что-нибудь издать, я сказала: «Хочу. Дельфину де Жирарден». Ирина Дмитриевна, за что ей большое спасибо, рискнула и издала «молодого автора», никому в России не известного, – Дельфину де Жирарден. Книга под названием «Парижские письма виконта де Лоне» вышла в 2009 году (к сожалению, тогда еще не в моей любимой серии «Культура повседневности», для которой я потом сделала еще семь книг, а сейчас перевела восьмую), и самая приятная вещь, которую я про нее прочла, был блог двух не знакомых мне японистов, мужа и жены, в «Живом журнале»: «Мы никогда не думали, что будем не отрываясь читать про моды XIX века, но вот – читаем». На самом деле там далеко не только про моды, а еще и про человеческие характеры и формы поведения людей в свете.

Дельфину де Жирарден можно считать основоположницей французской светской хроники. Я стала думать: что бы такое предложить издательству «конгениальное»? И предложила «Альманах Гурманов» еще одного «молодого, неизвестного автора» – Александра Гримо де Ла Реньера (1758–1837). Эта книга (8 томиков малого формата) вышла на три десятка лет раньше, чем хроники виконта де Лоне (в 1803–1812 годах), и автор ее по праву считается основоположником кулинарной критики. Он придумал оценивать в своем альманахе продуктовые магазины и рестораны (еще не мишленовскими звездочками, а хвалебными или критическими словесными отзывами), учредил для этих оценок «гурманский суд присяжных», которому парижские рестораторы и торговцы представляли образцы своей продукции (Гримо называл их «верительными грамотами»), и реабилитировал само слово «гурман», прежде определявшееся как «животное, которое ест жадно и неумеренно». А главное, он писал о еде и поведении за столом блистательную прозу, которую переводить и, главное, комментировать было не всегда легко (слишком много старинных гастрономических реалий), но всегда приятно.

«Альманах Гурманов» вышел уже в серии «Культура повседневности». И в этой же серии в 2015 году вышла совсем необычная книга, которую я тоже нежно люблю, – сборник «Сцены частной и общественной жизни животных». Эта книга о том, как животные в зверинце парижского Ботанического сада решили совершить революцию и «эмансипироваться» от человека, но потом сошлись на более мягком варианте – каждый напишет свою историю, и люди поймут, как сильно они недооценивают животных. И в результате Бальзак, Мюссе и другие авторы написали рассказы от лица Медведя-байрониста, Зайца-конформиста, Крокодила-эпикурейца, Пуделя – театрального критика и многих других не менее экзотических личностей, а нарисовал их всех в виде фигур с человеческими телами и звериными головами гениальный рисовальщик Гранвиль, и эту книгу следует взять в руки хотя бы для того, чтобы полюбоваться его рисунками.

А параллельно развивалась история с Парижем. Тоже случайность своего рода: некий издатель решил издавать серию «История городов». И поручил составление той части, что касается Парижа в разные эпохи, моему коллеге и доброму другу Сергею Яковлевичу Карпу. А Карп поручил мне написать историю Парижа 1814–1848 годов. Я написала. Ее даже сверстали. Верстка, правда, была некрасивая, формат громоздкий, виньетки старомодные и бессмысленные. Но, главное, на том дело остановилось и несколько лет никуда не двигалось. И мне стало очень обидно, что книга лежит без движения. Я поделилась этой обидой с сыном, и мой мудрый сын сказал мне то, что, в сущности, я и сама должна была сообразить: «А почему ты не хочешь предложить эту книгу Ирине Дмитриевне?» Я предложила, Ирина Дмитриевна согласилась, прежний издатель неохотно, но договор со мной расторг (тем более что срок его все равно уже истек), и вместо книги некрасивой и неуклюжей вышла книга «Париж в 1814–1848 годах: повседневная жизнь», хоть и толстая (900 с лишним страниц), но изящная и прекрасно набранная верстальщиком Дмитрием Макаровским, с которым я с тех пор делаю все книги в «Новом литературном обозрении» и, что называется, горя не знаю. Это было в 2013 году, а через пару лет все повторилось сначала. Дело в том, что для того несостоявшегося издания был еще заказан перечень парижских улиц с историями их названий. И его я тоже написала. Книга про Париж вышла, а перечень улиц остался неизданным. В результате я подождала-подождала и опять предложила книгу про названия улиц Ирине Дмитриевне, она опять согласилась, и в 2016 году вышел томик (потоньше «Парижа»): «Имена парижских улиц. Путеводитель по названиям». И я знаю, что некоторые люди им в самом деле пользуются как путеводителем, хотя там нет ничего про достопримечательности, а только история названий.