Наталия Чернышова-Мельник - Мариус Петипа - В плену у Терпсихоры

До этого жизнь семьи была достаточно обеспеченной. Но в 1824 году у супругов родилась дочь Амата-Викторина-Анна. Мать целиком посвятила себя мужу и детям, и средств стало не хватать. Именно в это время, по всей видимости, и произошла встреча Тальма с Люсьеном 21 21 Петипа, Люсьен (1815–1898) – выдающийся французский балетный артист, балетмейстер и педагог. и Мариусом Петипа и их сестрой.

…К подъезду гостиницы подъехал экипаж и остановился для перемены лошадей. Дверцы отворились, и на землю спустился какой-то господин. Увидев мальчиков и девочку, он подошел к ним и удивленно спросил:

– Как попали вы сюда, детки?

Это и был знаменитый трагик Тальма. Далее М. Петипа так описывает эту встречу в мемуарах: «Он знал нашу семью, был крестным отцом Люсьена и нежно поэтому всех расцеловал. Брат рассказывает ему во всех деталях о данном нами накануне представлении, не преминув сообщить и о полном отсутствии публики.

Хотели мы броситься известить отца о приезде господина Тальма, но он воспротивился этому, позвал метрдотеля и приказал ему принести фиги. Он остановил, очевидно, свой выбор на этом угощении потому, что плод этот имелся повсюду ввиду распространенности десерта, именуемого „quatre mendiants“ 22 22 Букв. четыре нищих ( фр. ). и состоящего из фиг, изюма, миндаля и орехов. Десерт дешевый, непортящийся и потому подававшийся во всех второстепенных гостиницах и за всеми табльдотами 23 23 Табльдот (фр. table d’hôte – хозяйский стол) – тип меню с единой комплексной ценой в пансионах, курортных гостиницах, ресторанах и иных предприятиях общественного питания, в которое включено все: от закуски до десерта (в различных вариациях). . Приказав нам отвернуться, чтоб не видеть того, что он собирался сделать, Тальма всунул по три луидора в каждую фигу из трех, которыми угостил нас, сопровождая угощение поцелуями.

– Скажите отцу и матери, что через два месяца я побываю у них в Брюсселе.

Сказал, сел в дорожный экипаж свой и умчался».

Дети, конечно же, помахав ему на прощание, бросились к родителям, чтобы сообщить добрую весть. Отец, услышав сбивчивый рассказ, кинулся к окну и что есть мочи крикнул:

– Тальма! Тальма!

Но того уже и след простыл.

Тут дети, захлебываясь от восторга и перебивая друг друга, закричали:

– Папа! Мама! Загляните-ка в эти фиги! В каждой из них по три луидора!

Отец с матерью смущенно и радостно переглянулись. Этих денег хватит на хороший завтрак для всей семьи и оплату поездки в дилижансе до Брюсселя, куда они собирались вернуться после неудачной попытки сделать сбор за выступление в одном из близлежащих городов. И тут они все, не сговариваясь, крикнули:

– Да здравствует Тальма!

Жизнь семьи Петипа была переменчивой. Дети с ранних лет видели, что одного таланта и упорного труда для финансового благополучия мало. Но Мариуса и его старшего брата Люсьена радовал сам воздух театра , которым они дышали с первых дней своей жизни. И он оказался таким пьянящим, что определил жизненный путь мальчиков отныне и навеки. Впечатления раннего детства остались в памяти как светлый луч, освещающий эту длинную непростую дорогу. О том же, что она была выбрана верно, свидетельствуют мемуары прославленного балетмейстера.

В детстве и отрочестве нас часто обуревает дух противоречия: сопротивление родительскому диктату, поиски своего «я». Видимо, внутренний спор не миновал и маленького Мариуса Петипа. Ему нравилось смотреть спектакли, сопереживать их героям, общаться с артистами, но в глубине души он считал, что «недостойно мужчины кривляться перед публикой во всевозможных грациозных позах». Признавался ли он в этом родителям, мы не знаем. Но точно известно, что отец мыслил иначе: он не видел другого пути для своих мальчиков, кроме как служение Танцу.

И его стремление обучать сыновей хореографическому искусству имело реальную основу. За несколько лет до прибытия семьи Петипа в Брюссель известный в европейском балетном мире танцовщик и хореограф Эжен Гюс организовал при Парковом театре Брюсселя Королевскую консерваторию танца. В ней он вместе с помощниками обучал искусству классического танца два десятка учеников, готовя смену для профессиональной сцены. После ежегодного экзамена становилось ясно, кто из них может быть принят в труппу.

Но в начале 1823 года Эжен Гюс умер, и заботы о воспитанниках Королевской консерватории танца легли на плечи Ж.-А. Петипа. Сам он к этому времени исполнял в театре лишь мимические роли, поэтому имел возможность всерьез заняться педагогической работой. К тому же старшему сыну Люсьену, имевшему несомненные способности к хореографии, пора было начать обучение.