Эдвард Форстер - Избранное - Куда боятся ступить ангелы. Рассказы и эссе

— Красавчик, ровно ангел! — завопила Перфетта, протягивая вперед сверток, очевидно, являющийся сыном Лилии. — Но с кем же я разговариваю?

— Спасибо. Вот моя карточка. — Филип вежливо просил у Джино встречи на следующее утро. Но прежде чем положить записку в корзину и выдать себя, он решил кое-что разузнать. — Не приходила ли на днях молодая леди? Молодая англичанка?

Перфетта извинилась — она стала глуховата.

— Молодая леди, бледная, большая, высокая?

Перфетта не расслышала.

— Молодая леди!

— Перфетта туга на ухо, когда захочет, — заметила таможенная сестра. Пришлось Филипу примириться с этой особенностью Перфетты и пуститься в обратный путь. Около ворот Вольтерра он отвязался от противной девчонки, дав ей два пятицентовика. Она осталась недовольна, так как получила меньше, чем ожидала, и к тому же у него был недовольный вид, когда он давал ей деньги. Проходя мимо ее отцов и дядьев, он подметил, что они перемигиваются. Все в Монтериано словно сговорились дурачить его. Он чувствовал себя усталым, озабоченным, сбитым с толку и уверенным лишь в одном — что он вне себя от злобы. В таком настроении он вернулся в «Стелла д'Италиа». Когда он начал подниматься по лестнице, из столовой в первом этаже высунулась мисс Эббот и с таинственным видом поманила его.

— Я хотел, наконец, выпить чаю, — отозвался он, не снимая руки с перил.

— Я была бы вам так признательна…

Он последовал за ней в столовую и прикрыл за собой дверь.

— Понимаете, — начала она, — Генриетта ничего не знает.

— Я знаю не больше ее. Его нет дома.

— При чем тут это?

Он наградил ее иронической усмешкой. Парирует она находчиво, как он уже говорил это раньше.

— Его нет дома. Я так же несведущ, как и Генриетта.

— Что вы имеете в виду? Пожалуйста, мистер Герритон, прошу вас, не будьте так загадочны, сейчас не время. Генриетта может спуститься в любой момент, а мы не решили, что ей говорить. В Состоне — другое дело, там мы притворялись приличий ради. Но здесь мы должны объясниться начистоту, и, мне кажется, в вашей честности я могу быть уверена. Иначе мы так и будем ходить вокруг да около.

— Что ж, давайте объяснимся начистоту. — Филип принялся расхаживать по комнате. — Позвольте для начала задать вам вопрос. В какой роли приехали вы в Монтериано: как шпионка или как предательница?

— Как шпионка! — не колеблясь, ответила она. Она стояла у небольшого готического окна (некогда отель был дворцом) и водила пальцем по оконным переплетам, словно именно на ощупь они были прекрасны и необыкновенны. — Как шпионка, — повторила она, ибо Филип, не ожидавший так легко вырвать признание, в растерянности молчал. — Ваша мать с самого начала вела себя бесчестно. Ребенок ей совершенно не нужен, и в этом еще нет ничего дурного. Но она чересчур горда, чтобы позволить мне взять его. Она сделала все, чтобы из идеи увезти ребенка ничего не вышло, от вас она кое-что утаила, Генриетте ничего не сказала, обманывала всех и на словах, и на деле. Я больше ей не доверяю. Потому-то я и приехала сюда одна, через всю Европу, никому не сказав ни слова. Отец думает, что я в Нормандии. Приехала, чтобы шпионить за миссис Герритон. Не будем пререкаться! — остановила она Филипа, который почти машинально принялся обвинять ее в дерзости. — Если вы здесь для того, чтобы получить ребенка, я вам помогу. Если для того, чтобы не получить, я добуду его для себя.

— Я не надеюсь, что вы мне поверите, — промямлил Филип, — но, уверяю вас, мы здесь для того, чтобы забрать ребенка, чего бы он нам ни стоил. Моя мать позволила нам заплатить, сколько спросят. Я должен следовать ее инструкциям. Думаю, что вы одобрите их, ведь фактически вы их продиктовали. Я лично их не одобряю. Они нелепы.

Она равнодушно кивнула. Что он скажет, ей было безразлично, главное — чтобы ребенка забрали из Монтериано.

— Генриетта выполняет те же инструкции, — продолжал он. — Но она одобряет их и не знает, что они ваши. Думаю, мисс Эббот, вам лучше взять на себя руководство спасательной экспедицией. Я просил у синьора Кареллы свидания завтра утром. Вы не против?

Она снова кивнула.

— Могу я поинтересоваться подробностями вашей с ним встречи? Они могут мне пригодиться.

Он сказал это на всякий случай. К его великой радости, она вдруг сложила оружие. Рука, гладившая резные переплеты окна, соскользнула вниз. Лицо покраснело, и не только оттого, что его освещало закатное солнце.

— Моей встречи? Откуда вы узнали?