Эдвард Форстер - Избранное - Куда боятся ступить ангелы. Рассказы и эссе

Вы скажете, что мистер и миссис Дэшвуд лицемеры. Смотря что понимать под этим словом. Молодой человек не заметил, как зло в его душе постепенно набрало силу и взяло верх над добром. И даже жена — хотя она еще менее привлекательна, чем муж, — во власти самообмана. Возможно, думает она, старый мистер Дэшвуд выжил из ума перед смертью. Она заботится о своем! сыне… но матери естественно заботиться о ребенке. Она до такой степени сбила себя с толку, что отказывает несчастным женщинам в деньгах, которые позволили бы им держать экипаж, и тут же, не переводя дыхания, говорит, что раз они не будут держать экипаж, им и не понадобятся деньги. Без сомнения, в других странах мужчины и женщины также способны сбить себя с толку, но мне кажется, что состояние ума мистера и миссис Дэшвуд типично именно для англичан. Они медлительны: даже на то, чтобы причинить зло, им нужно время; в других странах зло наносят куда быстрей.

У каждой нации есть свои пороки и свои болезни, между ними, пожалуй, можно провести параллель. Неудивительно, что в Англии самые распространенные болезни — рак и туберкулез, медленные, коварные, маскирующиеся под что-то другое, а на юге куда чаще болеют чумой и холерой, которые поражают пышущего здоровьем человека и за несколько часов сводят его в могилу. Мистер и миссис Дэшвуд больны туберкулезом души. Они чахнут постепенно, не понимая, в чем их болезнь. В их поступках нет ничего драматического, они не прибегают к насилию. Злодеями их не назовешь.

Здесь будет уместно взглянуть на некоторые другие обвинения, выдвинутые против английской нации. Англичан, в частности, обвиняют в жестокости, вероломстве и фанатизме. Нарекания эти всегда казались мне пустыми. Жестокость и вероломство преднамеренны. Человек знает, что поступает дурно, но это не останавливает его. Таков Тартюф, таков Яго. Вероломный человек предает друга, потому что хочет его предать. Жестокий — пытает своих пленников, потому что предпочитает зло добру. В подобных злодействах средний англичанин неповинен. Его характер, не позволяющий ему подняться до определенных высот, не позволяет ему и пасть так низко. Мы не даем миру мистиков, зато не даем и злодеев, не даем пророков, но не даем анархистов и фанатиков как в религии, так и в политике.

Конечно, в Англии тоже есть жестокие и вероломные люди — достаточно заглянуть в зал суда; и можно вспомнить поступки, покрывшие позором всю нацию, например, Амритсарскую [48] Амритсарская бойня — расстрел английскими войсками мирной демонстрации, организованной 13 апреля 1919 г, борцами за освобождение Индии в г. Армитсар. бойню. Но ведь душу нации не ищут на скамье подсудимых или в отрядах карателей, и чем ближе знакомишься с англичанами, тем лучше видишь, что в целом эти обвинения беспочвенны. Однако иностранцы их нам предъявляют. Почему? Отчасти потому, что преступные элементы всегда привлекают к себе внимание, отчасти потому, что иностранцев раздражают некоторые черты, действительно присущие английскому характеру, и они добавляют к ним еще и жестокость, надеясь все этим объяснить. Моральное негодование приятно, но чаще всего направлено не по адресу. Им тешатся и англичане, и те, кто критикует англичан. И для тех, и для других это забава. Жаль только, что, пока они так забавляются, мир не становится ни умнее, ни лучше.

Главная мысль, проходящая через все эти заметки, заключается в том, что английский характер далек от совершенства. Нет ни одной нации, характер которой был бы совершенен. Одни черты и качества мы находим в одних краях, другие — в других. Но изъяны английского характера особенно раздражают иностранцев. С виду англичанин замкнут, самодоволен и черств. В глубине, под поверхностью, у него нет недостатка в чувствах, но они остаются под спудом, не находят себе применения, нет недостатка и в умственной энергии, но она чаще применяется, чтобы утвердить его в предрассудках, а не искоренить их. При таком оснащении англичанин не может быть популярен. Однако я повторяю: его нельзя упрекнуть в серьезных пороках и настоящей холодности. Просто он не очень удачно устроен, вот и все.

Я надеюсь и верю, что за грядущие двадцать лет произойдут большие перемены, что наш национальный характер станет пусть менее оригинальным, зато более привлекательным. Похоже, что владычество буржуазии подходит к концу. Трудно сейчас сказать, что нового в национальный характер внесут трудящиеся массы, но, во всяком случае, они не обучались в закрытых школах…