Кэтрин Эддисон - Император-гоблин

– Когда оно сработало, водород воспламенился.

– Милосердные богини, – прошептал кто-то.

– Случайность исключена? – быстро спросил Чавар, оставив свой обычный презрительный тон.

– Абсолютно исключена, – заявил Севесар и поклонился Майе. – Ваша светлость, нам очень жаль, но мы решили, что вы должны узнать об этом как можно скорее.

– Вы были правы, – успокоил его Майя. Он ничего не чувствовал кроме странного озноба. Эмоции, которые должны были возникнуть у него после заявления ученого, отсутствовали, и это его пугало. Ему потребовалось собрать все силы для того, чтобы ответить достойно. – Ваши старания и ваша преданность делу заслуживают похвалы. Мы благодарны вам за то, что вы нашли истину.

– Пока мы нашли лишь малую часть истины, ваша светлость, – возразил Севесар. – Мы не знаем, кто это сделал и зачем. Нам известно лишь, что совершено преступление.

– Конечно, – согласился Майя. – Но поиск ответов на эти вопросы не входит в вашу компетенцию. Вашей задачей было расследование причин гибели «Мудрости Чохаро», и вы выполнили свою работу с честью и усердием.

– Ваша светлость, – попрощались ученые и откланялись. Ему показалось, что они были рады завершить свою миссию и уйти, и он их хорошо понимал. Должно быть, они думали, что их будут в чем-то обвинять или заставят отвечать на вопросы, ответов на которые у них не было. Ему хотелось лишь одного: уйти из этой комнаты вместе с ними, но это была недостойная мысль. Когда Свидетели вышли, в малом приемном зале наступила тишина, тяжелая, как бархатный гробовой покров. Придворные старательно избегали смотреть друг другу в глаза.

Майя заговорил первым.

– Что нам теперь следует делать?

И вспомнил нетрезвого Сетериса, открывшего ему дверь своей спальни в Эдономи. Но сейчас он использовал множественное число не только потому, что так полагалось императору, но и потому, что такое решение он не мог и не должен был принимать единолично. Он вопросительно взглянул на лорд-канцлера.

Чавар раздраженно нахмурился, что отнюдь не утешило Майю.

– Мы должны выяснить, кто совершил это гнусное преступление.

– Разумеется, – согласился Майя. – Но как?

Чавар хотел что-то сказать, но запнулся; видимо, у него закончился запас напыщенных фраз. Майя обвел взглядом толпу незнакомых секретарей и продолжил:

– Мы не знаем, с чего начинать расследование такого преступления. Нам известно, что в случае убийства следует обратиться к судье, чтобы он назначил Свидетеля Мертвых, но какой судья ведает этим случаем? Судья того округа, где произошло крушение? Или того города, из которого отправился в путь воздушный корабль? Или города, который являлся местом назначения?

Это был отнюдь не праздный вопрос. Из уроков Сетериса и газетных статей Майя знал, что судьи ревностно охраняют свои территории и права. Сейчас речь шла о расследовании убийства императора, поэтому правительству предстояло сделать нелегкий выбор. Майя понимал, что судьи, которых он обойдет, будут смертельно обижены, и что Верховный Суд, вне всяких сомнений, оскорбится заодно с ними.

Чавар заговорил:

– Но как быть, если во время расследования понадобится, так сказать, вторгнуться на территорию, находящуюся под юрисдикцией другого судьи? Такое время от времени случалось – например, помню дело матроса с баржи, обвиненного в воровстве. Ничего хорошего из этого не вышло. По этому поводу даже сочиняли сатиры … – Он произнес слово «сатиры» таким тоном, каким обычно говорят «тараканы». – …Нам хотелось бы надеяться, что с тех пор положение дел изменилось к лучшему, но, увы, это не так.

– Мы не желаем, чтобы имя нашего отца упоминалось в сатирах, – твердо сказал Майя.

Взгляд Чавара выразил нечто, отдаленно напоминавшее одобрение.

– Возможно… – неуверенно начал Ксевет.

Чавар сердито прищурился, но Майя подбодрил секретаря жестом, и Ксевет продолжил:

– Возможно, решение заключается в том, что не следует пытаться выбрать одного Свидетеля Мертвых. В конце концов, Варенечибель был императором всех Эльфийских Земель.

Как только Чавар понял, что имеет в виду Ксевет, он моментально сменил гнев на милость. Майя в изумлении и немалой тревоге смотрел на то, как предложение Ксевета повторили, обсудили и преобразовали в нечто чудовищное. Чавар тут же приступил к созданию нового комитета, включавшего всех самых высокопоставленных Свидетелей Верховного Суда. Он разослал секретарей с приказами организовать для Свидетелей осмотр тел императора и его сыновей до начала похорон. Майя собрался с силами и напомнил, что тела членов экипажа и слуг Варенечибеля уже преданы земле, но Чавар небрежно ответил: