Решад Нури Гюнтекин - Клеймо. Листопад. Мельница

Министр внутренних дел стал доставать из ящика письменного стола бумаги, пачки сигарет и вдруг замер:

— Постой, постой! Мы ведь забыли самое главное. А деньги? Пожертвованные деньги так и лежат?!

— Я как раз хотел вам об этом доложить.

— Хотел доложить, да забыл!.. Это же колоссальные суммы! Будь еще это неизрасходованные благотворительные фонды, мы провели бы их по другой статье… А тут!.. Вот проблема!..

— Действительно, проблема, ваше превосходительство.

— Ну ладно! Всех дел за один день не переделаешь… Пусть губернатор немедленно отправляется в Сарыпынар… Или мы тут что-нибудь придумаем, или он… А пока заседание объявляется закрытым…

Телеграмма от губернатора пришла в самый разгар сенсационных слухов о новых необычайных происшествиях. Вот уже два дня в Сарыпынаре только об этом и говорили.

По слухам, которые исходили от завсегдатаев казино «Мешрудиет», дело заключалось в следующем: исполняющий обязанности каймакама Эшреф подружился с Омер-беем и стал частенько наведываться к нему за город. Нередко он оставался в его поместье до полуночи, а то и на всю ночь. В прошлую пятницу друзья опять устроили пирушку, пригласили гостей и музыкантов, привезли женщин непристойного поведения и заставили их плясать. Потом вспыхнула ссора на почве ревности, участники пирушки схватились друг с другом, поднялась стрельба из пистолетов…

Слухи, которые циркулировали в базарных кофейнях, значительно отличались от вышеизложенных. Ссора возникла не между гостями Омер-бея, а между гостями и погонщиками верблюдов, которые пытались насильно увезти тех самых женщин, которые танцевали на вечеринке.

А вот если верить слухам из аптеки. Ованеса, — поступавшим, как обычно, с некоторым опозданием, но зато отличавшимся наибольшей точностью, — дело происходило совсем не так: и женщины дурного поведения, и погонщики верблюдов, пытавшиеся увезти этих женщин, и стрельба — чистейший вымысел. В ту ночь в компании была только одна женщина — Наджие из Казанлыка, Молодой врач из окружной комиссии и Эшреф, цриревновав Наджие друг к другу, обменялись пощечинами. В свою очередь, Омер-бей приревновал девушку к этим двум и, не посмотрев, что они его гости, рано утром выставил их за ворота.

Поместье Омер-бея было расположено в стороне от дорог, поэтому разыграйся там хоть самый настоящий бой с пехотой и артиллерией, и то никто не услыщал бы, — что уж говорить о нескольких пистолетных выстрелах.

Что касается последних, наиболее достоверных слухов, то некоторые заинтересованные лица всячески пытались их опровергнуть: исполняющий обязанности каймакама брал под руку Омер-бея и врача и несколько раз на дню прохаживался вместе с ними по рынку. Эта наивная попытка успеха не имела и никого ни в чем не убедила. Обычно для того, чтобы в городе начали кому-то перемывать косточки, достаточно было этому человеку подружиться с Омер-беем.

Халиль Хильми-эфенди перестал доверять Ованесу цосле того, как выяснил, что у мутасаррифа нет никакой дочери. Но на этот раз он с радостью поверил слухам, поступившим из аптеки Ованеса, скорее всего потому, что ему понравились некоторые подробности. К ним он тотчас же добавил кое-что от себя, и воображению его стала рисоваться великолепная картина, как этот худосочный, рыжеволосый субъект получает звонкую оплеуху от здоровенного доктора. Какое прекрасное доказательство того, что авторитет власти гроша ломаного на стоит!

Надо сказать, что от Эшрефа, который был таким же рабом власти, как и он сам, Халиль Хильми-эфенди ничего плохого не видел. Молодой человек не позволял по отношению к нему никаких непочтительных поступков. Тем не менее каймакам с нескрываемой радостью потирал руки и ехидно говорил доктору Ариф-бею:

— Что скажешь, доктор? Не пора ли нам — предшественнику и преемнику — взяться за руки и, затянув славную песню «Эй, борцы за веру!..», покинуть пределы этого города?.. Как ты считаешь?..

Весть о том, что губернатор находится в пути, заставила забыть все толки, пересуды и сплетни. Жители Сарыпынара с нетерпением ждали заключительной сцены трагикомедии «Землетрясение», которая начнется сразу же после приезда высокого начальства.

Больше всех в городе весть о приезде губернатора взволновала председателя городской управы, Решит-бея. Бедняга оказался прямо-таки в тупике. Конечно, губернатор должен быть его гостем — это великая честь для семьи Решит-бея. Но ведь в лучшей, парадной комнате, где потолки расписаны звездами, где сверкают роскошные люстры, уже живет один гость, мутасарриф Хамид-бей, и переселить его в другую комнату просто нельзя. А разные завистники, вроде Налджызаде, у которого на верхней улице красивый особняк, или даже Омер-бея, спят и видят, как бы вырвать губернатора из его рук.