Петер Илемницкий - Избранное

Эта книга Илемницкого предвосхитила многое из того, что затем будет развито в многочисленных произведениях о Словацком восстании, принадлежащих перу В. Минача, Ф. Гечко, Р. Яшика… По словам Минача, «Хроника» сыграла роль «освобождающего слова» в словацкой современной литературе. Илемницкий в ней впервые показал подлинного героя восстания — «простого и непатетического человека, который… знает, что за момент наступил, знает, что надо бороться не на жизнь, а на смерть, знает, за что ему бороться и против чего».

Нам особенно дороги в «Хронике» страницы, посвященные героизму советских воинов и партизан, активных участников Словацкого национального восстания. Они выступают такими, какими запечатлела их благодарная память народа, — скромными, душевными людьми, без пафоса и громких слов выполняющими свой интернациональный долг помощи поднявшимся на борьбу с фашизмом братьям-словакам. Уже в 1948 г. «Хроника» при непосредственном участии Илемницкого была переведена на русский язык и сразу же получила теплый прием у читателей и критики. Предисловие к первому советскому изданию романа написал Б. Полевой.

«Хроника» стала последней книгой Петера Илемницкого. 19 мая 1949 г. он внезапно скончался. Сердце, подорванное испытаниями военных лет, не выдержало ритма напряженной работы.

«Всю свою жизнь Петер Илемницкий был преданным и бесстрашным сыном нашего трудового народа и его родной коммунистической партии, — писал в своем письме-некрологе в мае 1949 г. президент Чехословацкой республики К. Готвальд. — Огромны его заслуги в укреплении братского союза чешского и словацкого народов на новой народно-демократической основе и в развитии чехословацко-советского сотрудничества в области культуры. Имя Илемницкого заслуженно стоит в ряду светлых имен С.-К. Неймана, Юлиуса Фучика, Бедржиха Вацлавека — провозвестников нового социалистического искусства и социалистического будущего нашей родины».

Актом высокого признания гражданских и художественных заслуг писателя было присвоение Петеру Илемницкому посмертно почетного звания Народного художника.

Ю. БОГДАНОВ

Перевод И. и Ю. БОГДАНОВЫХ и Н. ТРОЕПОЛЬСКОЙ

Метранпаж нервно бегал по типографии от двери к двери. На широком, покрытом оцинкованной жестью столе были разложены по порядку блестящие столбики свежего набора — осталось только разверстать его по полосам. Метранпаж собственноручно набрал заголовки всех статей, все давно готово, но нет редактора. А без редактора верстать нельзя. Деревянная перегородка, недавно выкрашенная серой краской, разделяла помещение на две части. По ту сторону перегородки работал корректор. Вот послышался шум отодвигаемого стула, два быстрых решительных шага, и вслед за этим — как гром небесный — прогремел голос корректора:

— Черт бы побрал эту краску! Прилипаешь к ней, как муха! — и не сбавляя тона, корректор обратился к метранпажу: — Дайте оттиски «Вестника», хоть две полосы! Иначе не поспеть. Ведь еще сегодня это должно пойти на ротацию, — с раздражением проворчал он, разглядывая свой выпачканный в краске халат.

— Не могу, — развел руками метранпаж. — Редактора до сих пор нет. Если он опоздал на поезд, пиши пропало. Набор готов полностью, даже с избытком, но не могу же я сам верстать.

Ругались в два голоса, аж небу стало жарко.

За большим окном, за тонкой стеной слышалась песня наборных машин, как если бы под монотонный гул гигантского водопада время от времени как бог на душу положит ссыпали тележку щебня.

Вдруг двери распахнулись, и запыхавшийся редактор Фойтик, перепрыгнув сразу через три ступеньки, ворвался в комнату и подлетел к метранпажу.

— Набора достаточно?.. Я немного опоздал, — проговорил он, как бы оправдываясь. Но при этом его серые, поблескивающие за стеклами очков глаза смотрели спокойно и уверенно, как глаза человека, которого на пути к цели не остановят никакие препятствия. — У меня тут есть еще одна небольшая заметка…

— Заметка? Только этого не хватало, — не выдержал метранпаж. — Набора и так больше чем нужно. Пора верстать, иначе народ останется без газеты.