Эрнест Хемингуэй - Смерть после полудня

Естественные кверенсии всех быков — это дверь ториля, из которой они выскочили на арену, а также баррера. К двери они тянутся оттого, что она им знакома; это последнее место, которое они помнят; а баррера дает им ту стену, к которой они могут прижаться, тем самым обезопасив себя от атаки с тыла. Таковы известные кверенсии, и тореро использует их самыми разными способами. Он знает, что после окончания пасса или серии пассов бык склонен возвращаться в естественную кверенсию, по пути ни на что не отвлекаясь. Стало быть, тореро может выполнить заранее спланированную и внешне чрезвычайно эффектную композицию, пока бык бежит себе мимо в «домик». Такие композиции смотрятся просто великолепно: человек замер статуэткой, ступни вместе, ему будто все равно, что в его сторону несется бык, он пропускает мимо себя его тушу, сам при этом не отшагивая, не отступая ни на пядь, так что рога порой проскакивают едва ли не в сантиметре от его груди. Однако для настоящего знатока корриды эти штуки — не более чем забавный трюк. С виду опасные, а на деле нет, потому что бык хочет добраться до своей кверенсии, а человек не стоит у него на дороге, только сбоку. В этой ситуации лишь бык управляет своим направлением, скоростью и постановкой рога, а посему в глазах настоящего любителя подобные фокусы не имеют никакой ценности, коль скоро в реальном, не цирковом бою именно человек должен вынуждать быка к нападению, причем так, как сам того хочет; он должен «выписывать» им дуги, а не позволять носиться просто по прямой, должен управлять его движениями, а не быть их пассивным участником, замирая в эффектной позе, пока бык шествует мимо. Испанцы говорят: «Torear es parar, templar у mandar». [16] «Коррида означает остановить, обуздать и возобладать». То есть в реальном бою матадору следует оставаться как можно более неподвижным, контролировать скорость быка собственными руками и запястьями, что удерживают ткань, и утверждать господство, управляя движениями быка. Любой иной стиль, скажем, принятие эффектных поз вдоль естественных траекторий животного — это не коррида, какими бы зрелищными ни были эти трюки, потому что тут первую скрипку играет не человек, а бык.

Спонтанные кверенсии, возникающие у животного в голове во время боя, чаще всего представляют собой те точки на арене, где ему удалось добиться некого успеха; скажем, убить лошадь. В жаркий день бык предпочитает любое место на арене, где пролита вода и, стало быть, здесь прохладнее, например, возле горловины водораздаточной трубы, куда подсоединяют шланг, чтобы разбрызгиванием во время антракта осадить пыль; словом, там, где от песка под бычьими копытами веет прохладой. Кроме того, бык может выбрать себе кверенсию по запаху крови, в районе гибели лошади в ходе предыдущего боя; или там, где ему удалось подкинуть тореро, или вообще в любом месте арены без всякой видимой причины, просто оттого, что здесь он чувствует себя как дома.

То, как по ходу боя в голове быка формируется кверенсия, можно наблюдать собственными глазами. Сначала он сходит туда «на пробу», потом сделает это более сознательно и, наконец, если только тореро не выявит эту склонность и не станет намеренно удерживать его от полюбившегося места, бык будет упрямо возвращаться в ту же точку, где, развернувшись задом или боком к баррере, так и будет стоять, не желая двигаться. Вот когда тореро начинают всерьез обливаться потом. Быка надо выманить, но тот полностью ушел в защиту, не реагирует на плащ, а от самих тореро просто отмахивается рогами, категорически отказываясь идти в атаку. Единственный способ вытащить его из кверенсии — это подойти настолько близко, чтобы он категорически уверовал в удачу, и затем, короткими подергиваниями плащом на весу или же таская его по песку, соблазнить быка на несколько шажков вперед. Ничего красивого тут нет, присутствует лишь опасность и, чувствуя, как истекают отпущенные четверть часа, матадор становится злее с каждой минутой, бандерильеро начинают работать с повышенным риском, а бык тем временем «окапывается» еще глубже. Но если матадор теряет наконец терпение — «A-а, он хочет умереть именно там? Ладно! сейчас я ему это устрою!» — и в самом деле сближает дистанцию, эта секунда, скорее всего, будет последней перед полетом, из которого он вернется на землю с дыркой от рога. Потому что бык за ним следит; боднувшись, он отобьет и шпагу, и мулету, добираясь до человека. Если не удается выманить быка из кверенсии ни плащом, ни мулетой, иногда прибегают к бандерильям-хлопушкам: их втыкают быку в загривок прямо из-за барреры, они горят и взрываются как петарды, разбрасывая вокруг себя вонючие облака порохового дыма и горелого картона. Впрочем, я видел быка с такими бандерильями, так он, путаясь шума, выбегал из своей кверенсии футов на двадцать, а затем опять в нее возвращался, и никакой силой его нельзя было оттуда извлечь. В такой ситуации матадор имеет право убить быка любым сподручным способом, лишь бы обеспечивалась личная безопасность. Он может приблизиться сбоку и, пока бандерильеро плащами отвлекают внимание, описать полукруг перед мордой быка, на ходу вонзив свою шпагу; или он может убить его каким-то другим методом, который, будучи примененным к храброму быку, заставит толпу чуть ли не линчевать матадора. Тут задача не в том, чтобы убить филигранно, а в том, чтобы убить быстро, потому что бык, знающий, как пользоваться рогами и не желающий покидать свою кверенсию, становится опасным как гремучая змея и столь же непригодным для боя.