Эрнест Хемингуэй - Смерть после полудня

Бык, разок пустивший кровь человеку, практически наверняка сумеет проделать это вновь. Большинство из погибших на арене матадоров уже летали прежде в воздухе по милости того же быка. Конечно, неоднократное ранение в течение одного боя можно объяснить тем, что после первого подкидывания человек уже ошеломлен, утратил подвижность или глазомер, но верно и то, что бык, сумевший отыскать человека за приманкой или после получения уколов бандерильями, повторит успешный процесс. Скажем, он может боднуть вбок, пробегая мимо человека вслед за плащом или мулетой, или вдруг резко затормозит на полном ходу, или повернет прочь от ткани в сторону человека — не важно, каким бы ни было то действие, благодаря которому он добрался до человека в первый раз, он его повторит. Более того, существуют породы, обладающие особо развитой способностью мгновенно ориентироваться на арене. Таких быков надо убивать как можно раньше, ибо они учатся куда быстрее, нежели предусмотрено темпом обычного боя, с каждой секундой усложняя работу.

Именно такими являются боевые быки старинной касты, то есть породы, выращиваемой сыновьями дона Одуардо Миура из Севильи, хотя следует отметить, что потомки этого ответственейшего и достойнейшего скотовода попытались-таки сделать своих быков не столь опасными и более приемлемыми для тореро за счет скрещивания с быками вистаэрмосской породы, самой благородной, храброй и простодушной из всех. В итоге им удалось вывести быка, обладающего впечатляющими габаритами, рогами и всеми прочими атрибутами грозных миура, но без их исключительной агрессивности и способности все схватывать на лету, что и сделало их подлинным проклятием любого тореро. Существует порода — выведена она в Португалии усилиями дона Хосе Палья, — которая обладает внешностью, кровью, статностью, мощью и свирепостью подлинных миура, и если вам когда-либо доведется попасть на бой с этими животными, вы увидите, что такое бык на пике агрессивности и физической силы и до чего он может быть опасен. Рассказывают — сам я за верность этих слухов не ручаюсь, — так вот, рассказывают, что пастбище Палья, на котором выгуливают зрелых быков, отстоит на двенадцать километров от водопоя и что его быки потому такие могучие, выносливые и упрямые, что вынуждены далеко ходить по воду. Об этом я узнал от одного из двоюродных братьев Пальи, однако лично проверить не удосужился.

Подобно тому, как определенные породы боевых быков особенно тупы и храбры, а другие умны и храбры, Имеется разница и в прочих особенностях, чрезвычайно индивидуальных, но все же характерных для большинства быков той или иной породы. Для примера можно назвать быков, которых раньше разводил герцог Верагуа. В начале текущего столетия они считались одними из самых храбрых, сильных, проворных и красивых из всех быков полуострова, но то, что раньше было всего лишь незначительными тенденциями, через пару десятков лет превратилось в доминантные признаки всей породы. В ту пору, когда их причисляли чуть ли не к идеалу боевого быка, одной из первейших характеристик была исключительная проворность в течение первой трети боя, зато к третьему терсьо животные выдыхались и становились неповоротливыми. Еще они славились тем, что стоило быку-верагуанцу ранить человека или лошадь, как он уже не оставлял свою жертву в покое, атака шла за атакой, возникало впечатление, что бык хочет стереть противника в порошок; но они были очень храбрыми, охотно нападали, хорошо следовали за плащом и мулетой. Через двадцать лет от славных первоначальных качеств почти ничего не осталось, если не считать стремительности в нападении, зато склонность наливаться тяжестью по мере боя выпятилась до такой степени, что после стычки с пикадорами верагуанец едва переставлял ноги. «Прилипчивость» к жертве сохранилась, даже усилилась, а скорость, сила и храбрость сошли до минимума. Вот как некогда отличные породы теряют свою ценность для корриды, несмотря на всю заботу и добросовестность скотовода. Он будет пробовать скрещивание с другими породами, ничего иного ему все равно не остается, и порой результат окажется успешным, но чаще всего упадок породы лишь ускорится, и она окончательно утратит все те положительные качества, которыми некогда обладала.

Бессовестный хозяин может приобрести быков отменной породы и нажиться за счет их репутации — мол, они дают великолепное зрелище, удивительно храбры, — но сам будет продавать все, что носит рога, разве что телками не станет торговать, в итоге за несколько лет сколотит себе некий капиталец, а по ходу дела изрядно подпортит доброе имя породы. Полностью уничтожить ценность породы ему не удастся до тех пор, пока кровь не испорчена, а быки имеют доступ к пастбищам и воде хорошего качества. Добросовестный скотовод может взять точно таких же быков и, продавая на бои только те экземпляры, которые демонстрируют храбрость, за короткое время восстановит породу. Но когда кровь, снискавшая славу, оказывается слишком разбавленной, когда мелкие огрехи становятся превалирующими характеристиками, тогда порода заканчивает свой век, если только ее не возродят удачным и порой парадоксальным скрещиванием. Я видел, как уходит добрая порода, видел упадок и конец верагуанцев… Прискорбно. Нынешний герцог их наконец продал, и новые владельцы пытаются сейчас воскресить породу.