Сулейман Ахундов - Нуреддин

Он поцеловал мальчика, слезы катились из глаз его на седую бороду.

Грустный возвращался Нуреддин домой и думал: «Теперь я понимаю, зачем Амираслан заставлял лазить меня на верхушку черешни, плавать на коне в самом глубоком месте реки, ловить руками змею... Он хочет моей смерти. Но, что я ему сделал? И какая ему польза от того, что я умру? Не понимаю...»

И вдруг он вспомнил слова Бахар: «Не бойся, пока ты жив, Гюльпери и прикоснуться не позволят к твоей копейке...»

«Теперь все ясно... Если я умру, все мое имущество достанется Гюльпери. И как это я раньше не догадался об этом?..»

Во дворе Нуреддин встретил Амираслана.

— Откуда идешь?

— Из сада, — покраснев, мальчик опустил голову. Трудно было ему солгать первый раз в жизни.

Амираслан сразу же заметил это.

— Не ври, говори правду. Где ты был?

— Я ходил к дедушке Имамверди...

— Как ты смел ослушаться меня! Что я тебе приказывал? — закричал Амираслан, избил его палкой, втолкнул в амбар и запер на замок.

Через два дня после этого пришла печальная весть о том, что дедушку Имамверди разбил паралич, и он потерял речь.

Гюльперн и Амираслан поспешно оделись и пошли к нему, а Нуреддина оставили дома. После истории со змеей Амираслан перестал притворяться ласковым, часто бил его и запирал в темном амбаре. Вечером, когда они вернулись, из их разговора Нуреддин понял, что дедушка, хотя и не может говорить, но не умирает. Это его очень обрадовало, и он подумал:

«Пусть Амираслан убьет меня, все равно завтра утром сбегаю навестить дедушку».

С этой мыслью он лег в постель и заснул. В одной комнате с ним спала старуха Пуста. Проснувшись поутру, он увидел, что ее уже нет, и стал торопливо одеваться. Потом он взял своего воробья и вышел в сад, чтобы потихоньку через соседние дворы пробраться к дедушке.

Когда он дошел до гранатового куста, послышались голоса Гюльпери и Амираслана. Нуреддин притаился в густых зарослях.

Амираслан говорил:

— Еще раз повторяю тебе, надо отравить его, дать ему яд. Другого выхода нет.

«Бедный дедушка! Эти злодеи хотят дать ему яд! Нет, нет, я этого не допущу. Как хорошо, что я узнал об этом!» — подумал мальчик.

Амираслан продолжал:

— Сейчас самое благоприятное время. Дед его лишился языка, он не сможет выдать нас. Бахар далеко. И скажи, кто станет допытываться, отчего умер проклятый мальчишка?

Услышав это, Нуреддин побледнел и задрожал от страха. Чтобы не выдать себя, он замер и затаил дыхание.

— Нет, Амираслан, я не могу это сделать. Я не хочу прибегать к насильственной смерти.

— Но другого способа нет. Ни по религиозным, ни по гражданским законам, пока он жив, его наследство не перейдет к тебе. Если ты не можешь отделаться от него, я сумею. Послушай, что я придумал. Я пошлю его к колодцу за водой. Колодец глубокий — больше сорока аршинов. Когда он будет черпать воду, я толкну его, и делу конец. Скажем: поскользнулся, нечаянно упал и утонул. Ну, как? Если согласна, сегодня же вечером сделаю это.

Гюльпери с минуту стояла в раздумье. Эта минута показалась Нуреддину целым долгим годом, и он подумал:

«Если она не согласится, я забуду все свои обиды и. клянусь, до конка жизни буду любить ее, как родную мать.

— Согласна, — сказала Гюльпери.

— Тогда идем. Я оставлю тебя у дяди, там переночуешь. а сам вернусь домой вечером. Никто и не заподозрит тебя.

Амираслан и Гюльпери ушли. Нуреддин вылез из-за куста и, боязливо озираясь, побежал к деду.

«Только зачем же мне к нему теперь? Он сам при смерти. Разве он спасет меня от этих мучителей? Нет, нет, надо бежать к Бахар. — И Нуреддин повернул к лесу. — Если не заблужусь, к вечеру доберусь до города».

Около двух часов он торопливо шел по лесу, и, наконец, добрел до реки. Накануне ночью был сильный дождь. Река вздулась и бурлила. Он стал искать брод, но увидел дерево, сломанное бурей, перекинутое с одного берега на другой. По нему можно было пройти, как по мосту.

Балансируя руками, он пошел по дереву, но вдруг поскользнулся и упал в воду. Река в этом месте была глубока. Нуреддин поплыл, но в одежде было трудно, и он едва не утонул. К счастью, под руку попалась ветвь, свисавшая с берега. Он ухватился за нее, долго барахтался в мутной воде, потерял шапку, но, наконец, вылез на берег, упал и долго не мог отдышаться.

Потом он снял с себя одежду, высушил ее на солнце, оделся и пошел вдоль реки, вниз по течению, разыскивать свою шапку и воробья, который всю дорогу сидел у него на плече. Он не нашел ни шапки, ни воробья и направился дальше.