Геннадий Толмачев - Ради смеха, или Кандидат индустриальных наук [Повести, юмористические рассказы, фельетоны]

Что-то до боли знакомое почудилось Мише в этих стихах. Может, в школе проходили? Но ведь тогда это очень известный поэт. А ведь, посмотрите, как он прост, как любит своих друзей…

— Миша, ну пойдем, — потянула его за рукав Эля. — Что ты стал как вкопанный?

— Да вот думаю: поставить, что ли, поэту бутылку?

— Ну что ты?! Они такие гордые: возьмет да и бросит бутылку в тебя.

— Тогда пойдем.

…В четверг состоялось заключительное заседание штаба по подготовке Михаила Блинова к защите диссертации. Председательствовал Степа Академик.

— Экзамены сданы? — спросил он.

— Е-мое — сколько пришлось помучиться, — запричитал Юрий Михайлович.

— Я спрашиваю: экзамены сданы? — поднажал голосом Степа Академик.

— Сданы, — ответил первый оппонент.

— Пойдем дальше. Диссертация готова?

Аполлинарий Модестович утвердительно кивнул головой и сказал:

— Готова. — Он поерзал на стуле, решая, стоит ли говорить о том, каких трудов ему стоило чуть ли не на блюдечке поднести Блинову готовую диссертацию. Шутка ли: умыкнуть чью-то диссертацию из подвала библиотеки, очистить ее от мышиного помета, перепечатать, сменить титульные листы, приблизить к сегодняшнему дню библиографические источники, наконец, переплести диссертацию. Аполлинарий Модестович устало махнул и подтвердил:

— Готова.

— Оппоненты подготовили отзывы? — снова спросил Академик.

— Подготовили. Но… — «но» принадлежало Юрию Михайловичу. — Я хотел спросить: рефераты разосланы?

Степа Академик нахмурился, но тут ему на выручку поспешил Аполлинарий Модестович:

— Давным-давно, — бойко соврал он.

Степа Академик улыбкой поблагодарил коллегу и, перечеркнув на листочке все пункты жирным крестом, сказал:

— Ну, а сейчас давайте проэкзаменуем нашего соискателя. И подшлифуем его речь. Ты знаешь, Миша, что такое защита диссертации?

— Как сказать… — заметался мыслью Блинов.

— Тогда слушай, — торжественно продолжал Степа Академик. — Защита — это пятнадцать минут позора. Да-да, пятнадцать минут позора, но зато потом всю жизнь хлеб с маслом.

— Я не хочу позориться, — насупившись сказал Миша.

— Миша, не ты первый, не ты последний. Ты выучил стенограмму?

— Выучил.

— Тогда проверим. Что надо сказать первому оппоненту?

— Пожалуйста. — Миша поднялся со стула, наморщил лоб и вдруг каким-то не своим голосом заверещал: — Прежде всего я хотел бы сердечно поблагодарить первого оппонента, уважаемого Юрия Михайловича, за внимательное прочтение моей работы и те ценные замечания, которые он сейчас высказал и которые, безусловно, помогут мне при дальнейшем изучении данной темы.

— Хорошо, — похвалил Степа Академик. — Только ты зенками-то не блуди, а смотри на Юрия Михайловича и поклонись ему. Дальше.

— Но вместе с тем, — чудным голосом продолжал Блинов, — я хотел бы не то что не согласиться с уважаемым оппонентом, а как бы дополнить мою мысль, которая, видимо, не совсем точно нашла отражение в моей диссертации. Итак, Юрий Михайлович отметил…

— Молодец, Миша! И тут ты ему выскажешь все, что о нем думаешь. — Степа Академик поднялся со стула, заложил руки за спину и, словно рассуждая вслух, заговорил: — Оппоненты — они кто? Они, как правило, крупные ученые и им, конечно, некогда читать всякую белиберду. Рефератик полистает — и то ладно. Поэтому замечания для оппонента, как правило, пишут сами соискатели. Но надо, чтобы они были солидные и вместе с тем не по главным вопросам, а так, сбоку. И — упаси бог! — обидеть оппонента. Поэтому в конце что ты должен сказать?

— Я еще раз от всего сердца благодарю первого оппонента, уважаемого Юрия Михайловича…

— Глаза, следи за глазами! — скомандовал Степа Академик.

— …за внимательное прочтение диссертации и весьма ценные замечания, которые он сделал, — докурил фимиам Миша Блинов.

Надо было видеть Юрия Михайловича: он млел, с удовольствием поддакивал и, не сдержавшись, зааплодировал:

— Е-мое! — с чувством сказал он. — Какая глыба идет в нашу науку!

Степа Академик сложил на этот раз руки на живот и, переступив с пяток на носки, игриво поинтересовался:

— Ну, а что мы скажем второму оппоненту?

— Слово в слово, что и первому! — выпалил Миша. — Только не перепутать имя-отчество.

— Садись, Блинов, пять, — удовлетворенно потирая руки, подытожил Степа Академик.

Это было необычное утро. Оно занялось как бы персонально для Миши Блинова. И не для него ли старательно кувыркались облака в небе и, радуя взгляд, наперегонки носились по двору куры. Пройдет два, три, ну от силы пять часов, и Миша с торжеством ли, устало, гордо или безразлично, но обязательно скажет: «Я — кандидат индустриальных наук».