Эрнест Хемингуэй - Полное собрание рассказов

Старая леди. Когда же начнется рассказ?

– Сейчас, сударыня, одну минуту. Вы скоро получите его.

Снег иногда падал и на мертвых, которые лежали около перевязочного пункта, расположенного в горах, на защищенном от снарядов склоне. Их вносили в мертвецкую, вырытую в склоне горы до того, как земля замерзла. В этом подземелье раненый, голова которого была разбита вдребезги, как разбивается цветочный горшок, – хотя черепки и сдерживались перепонками и искусно наложенной повязкой, успевшей пропитаться кровью и затвердеть, – лежал с застрявшим в мозгу стальным осколком день, ночь и еще день. Санитары просили врача спуститься вниз и взглянуть на раненого. Каждый раз, когда они входили в мертвецкую, они его видели, а если старались не смотреть на него, то все равно слышали его дыхание. У врача от слезоточивого газа веки покраснели и опухли, он едва мог открыть глаза. Он дважды ходил смотреть на раненого; один раз – днем, другой – при свете карманного фонаря. Это тоже послужило бы хорошим сюжетом для Гойи, – я имею в виду медицинский осмотр при свете карманного фонаря. Когда врач во второй раз взглянул на раненого, он поверил санитарам, что раненый солдат еще жив.

– Что вы от меня хотите? – спросил врач.

Они ничего не хотели. Но немного погодя они пришли и попросили разрешения вынести его из мертвецкой и положить с тяжело раненными.

– Нет, нет и нет, – сказал врач. Он был очень занят. – А в чем дело? Боитесь вы его, что ли?

– Неприятно, что он дышит там, среди мертвых.

– А вы не слушайте. Если вы возьмете его оттуда, вам придется тут же нести его обратно.

– Это пустяки, господин капитан.

– Нет, – сказал врач. – Нет. Вы слышали, что я сказал?

– Почему вы не вспрыснете ему достаточную дозу морфия? – спросил артиллерийский офицер, который пришел на перевязку раненой руки.

– Вы думаете, мне морфий больше девать некуда? Прикажете оперировать без морфия? У вас есть револьвер, ступайте и пристрелите его сами.

– В него и так уже стреляли, – сказал офицер. – Вот если бы вас, врачей, подстрелить, вы бы иначе заговорили.

– Благодарю покорно, – сказал врач, размахивая щипцами. – Покорно вас благодарю. А глаза мои? – Он показал на них щипцами. – Как бы вам это понравилось?

– Слезоточивый газ. Мы считаем, что повезло, если всего только слезоточивый газ.

– Потому что вы уходите с передовой, – сказал врач. – Потому что вы сейчас же прибегаете сюда, как только нюхнете слезоточивого газа, чтобы вас эвакуировали в тыл. Вы глаза луком натираете.

– Вы не в своем уме. Я не слушаю ваших оскорблений. Вы просто сумасшедший.

Вошли санитары.

– Господин капитан, – сказал один из них.

– Вон отсюда! – крикнул врач.

Они вышли.

– Я пойду пристрелю беднягу, – сказал артиллерийский офицер. – Я человек гуманный. Я не дам ему мучиться.

– Идите стреляйте, – сказал врач. – На свою ответственность. Я подам рапорт: раненый застрелен артиллерийским офицером на медицинском пункте первой линии. Стреляйте. Идите пристрелите его.

– Вы изверг.

– Мое дело заботиться о раненых, а не убивать их. Пусть этим занимаются господа артиллеристы.

– Почему же вы о нем не заботитесь?

– Я позаботился. Я сделал все, что мог.

– Почему вы не отправите его фуникулером в госпиталь?

– По какому праву вы задаете мне вопросы? Что вы, начальник мой, что ли? Кто заведует этим пунктом, вы или я? Будьте любезны ответить.

Артиллерийский офицер молчал. В перевязочной дожидались очереди одни рядовые, офицеров, кроме него, не было.

– Отвечайте, – сказал врач, беря иголку щипцами. – Я жду вашего ответа.

– Пошел к черту, – сказал артиллерийский офицер.

– Так, – сказал врач. – Так, так. Хорошо. Хорошо. Увидим.

Офицер встал и шагнул к врачу.

– Пошел к черту, – сказал он. – К черту мать твою, сестру твою…

Врач выплеснул ему в лицо полное блюдце йода, а офицер, зажмурясь, бросился на врача, ощупью вытаскивая револьвер.

Врач одним прыжком очутился позади офицера, подставил ему ногу и, когда тот упал, несколько раз пнул его носком и поднял револьвер руками в резиновых перчатках. Офицер сидел на полу, прижав к глазам здоровую руку.

– Я убью вас! – сказал он. – Я убью вас, как только смогу глаза открыть.

– Здесь я хозяин, – сказал врач. – Я вам все прощу, если вы поймете, что я здесь хозяин. А убить меня вы не можете, ваш револьвер у меня. Сержант! Позовите фельдшера!

– Фельдшер на остановке фуникулера, – сказал сержант.