Александр Дюма - Дюма. Том 06. Сорок пять

— Даже приказываю, — возгласил настоятель, радуясь, что может вставить свое слово.

Борроме снял с головы каску, Шико поспешил подставить обе руки, и каска в руках Шико дала своему бывшему владельцу возможность еще раз убедиться в том, что это именно она. Пока наш буржуа занимался этим обследованием, казначей затыкал полы рясы за пояс и готовился к поединку.

Все монахи, болея за честь монастыря, тесным кольцом окружили ученика и учителя.

Горанфло потянулся к уху приятеля.

— Это так же забавно, как служить вечерню, правда? — шепнул он простодушно.

— С тобой согласится любой кавалерист, — ответил Шико с тем же простодушием.

Противники встали в позицию. Сухой и жилистый Борроме имел преимущество в росте. К тому же он обладал уверенностью и опытом.

Глаза Жака порою загорались огнем, и лихорадочный румянец начинал играть на его скулах.

Монашеская личина постепенно спадала с Борроме: с рапирой в руке, весь загоревшись таким увлекательным делом, как состязание в силе и ловкости, он на глазах преображался в воина. Каждый удар он сопровождал увещанием, советом, упреком, но зачастую сила, стремительность, пыл Жака брали верх над опытностью его учителя, и брат Борроме получал добрый удар прямо в грудь.

Шико пожирал глазами это зрелище и считал удары, наносимые острием рапиры.

Когда состязание окончилось или, вернее, когда противники сделали первую паузу, он сказал:

— Жак попал шесть раз, брат Борроме — девять. Для ученика это очень неплохо, но для учителя недостаточно.

Из всех присутствующих один Шико заметил молнию, сверкнувшую в глазах Борроме и открывшую новую черту его характера.

“Ну вот! — подумал Шико, — он гордец”.

— Сударь, — возразил Борроме голосом, которому он с большим трудом придал слащавые нотки. — Бой на рапирах для всех дело нелегкое, а уж для таких бедных монахов, как мы, и подавно.

— Не в том дело, — сказал Шико, решив оттеснить любезного Борроме на последнюю линию обороны, — учитель должен быть по меньшей мере вдвое сильнее ученика.

— Ах, господин Брике, — произнес Борроме, побледнев и кусая губы, — вы уж чересчур требовательны.

“Ну вот, он еще и гневлив, — подумал Шико, — это уже второй смертный грех, а говорят, достаточно одного, чтобы погубить душу: мне повезло”.

Вслух же он сказал:

— Если бы Жак действовал хладнокровнее, он, я полагаю, сравнялся бы с вами.

— Не думаю, — сказал Борроме.

— А я так просто уверен в этом.

— Господину Брике, который сам фехтует, — сказал не без горечи Борроме, — может быть, следовало бы помериться силами с Жаком: тогда ему легче было бы вынести правильное суждение.

— О, я уже слишком стар, — сказал Шико.

— Да, но зато у вас есть знания, — сказал Борроме.

“Ах, ты насмехаешься, — подумал Шико, — погоди, погоди.

— Но, — продолжал он вслух, — есть одно соображение, которое делает мое замечание сомнительным.

— Какое же?

— Я уверен, что, как достойный учитель, брат Борроме несколько поддавался Жаку.

— Вот как! — произнес Жак, в свою очередь хмуря брови.

— Нет, ни в коем случае, — ответил Борроме, сдерживаясь, но в глубине души дрожа от ярости, — я, конечно, люблю Жака, но не стал бы портить его такого рода уступками.

— Странно, — заметил Шико, словно говоря сам с собой, — мне так показалось, простите, пожалуйста.

— Нов конце концов, — сказал Борроме, — вы, так легко рассуждающий, попробовали бы сами, господин Брике.

— О, я, пожалуй, не решусь, — отозвался Шико.

— Не бойтесь, сударь, — сказал Борроме, — мы будем к вам снисходительны, как предписывает сама Церковь.

— Нечестивец ты этакий! — прошептал Шико.

— Да ну же, господин Брике, одну только схватку!

— Попробуй, — сказал Горанфло, — попробуй.

— Я вам не сделаю больно, сударь, — вмешался Жак, становясь, в свою очередь, на сторону учителя и желая тоже куснуть его обидчика. — Рука у меня совсем легкая.

— Славный мальчик, — прошептал Шико, устремляя на монашка невыразимый взгляд и безмолвно улыбаясь.

— Что ж, — сказал он, — раз всем так хочется…

— А, браво! — вскричали монахи, предвкушая легкую победу.

— Только предупреждаю вас, — сказал Шико, — не более трех схваток.

— Как вам будет угодно, сударь, — ответил Жак.

Медленно поднявшись со скамейки, на которую он уселся во время разговора, Шико подтянул свою куртку и с ловкостью черепахи, ловящей мух, надел кожаную перчатку и маску.

— Если он сможет парировать твои прямые удары, — шепнул Борроме Жаку, — я с тобой больше не фехтую, так и знай.