В ту же минуту, словно отвечая на его мысль, крепостные пушки дали залп, который вывел из строя целый ряд пехотинцев в десяти шагах от короля.
— Гром и молния! — воскликнул Генрих. — Ты видишь, Шико? Похоже, это не шуточное дело! — Его зубы отбивали дробь.
“Ему сейчас станет дурно”, — подумал Шико.
— А! — пробормотал Генрих. — А! Ты боишься, проклятое тело, ты трясешься, ты дрожишь, пусть это будет не зря!
И, яростно пришпорив своего белого скакуна, он обогнал конницу, пехоту, артиллерию и очутился в ста шагах от крепости, весь багровый от вспышек пламени, которые сопровождали оглушительную пальбу крепостных батарей и, словно лучи закатного солнца, отражались в его латах.
Он придерживал коня и минут десять сидел на нем неподвижно, обратясь лицом к городским воротам и раз за разом восклицая:
— Подать фашины! Гром и молния! Фашины!
Морнэ с поднятым забралом, со шпагой в руке присоединился к нему.
Шико, как и Морнэ, надел латы; но он не вынул шпаги из ножен.
За ними вслед, воодушевляясь их примером, мчались юные дворяне-гугеноты; они кричали и вопили: “Да здравствует Наварра!”
Во главе этого отряда ехал виконт де Тюренн; через шею его лошади была перекинута фашина.
Каждый из всадников подъезжал и бросал свою фашину: в мгновение ока ров под подъемным мостом был заполнен.
Тогда вперед ринулись артиллеристы; теряя по тридцать человек из сорока, они все же ухитрились заложить петарды под ворота.
Картечь и пули огненным смерчем бушевали вокруг Генриха и в один миг скосили у него на глазах два десятка людей.
С криком: “Вперед! Вперед!” — он направил своего коня в самую середину артиллерийского отряда.
Он очутился на краю рва в ту минуту, когда взорвалась первая петарда.
Ворота раскололись в двух местах.
Артиллеристы зажгли вторую петарду.
Образовалась еще одна брешь; но тотчас во все три бреши просунулось десятка два аркебуз, и пули градом посыпались на солдат и офицеров.
Люди падали вокруг короля, как срезанные колосья.
— Сир, — повторил Шико, нимало не думая о себе. — Бога ради, уйдите отсюда!
Морнэ не говорил ни слова, но он гордился своим учеником и время от времени пытался заслонить его собою; но всякий раз Генрих судорожным движением руки отстранял его.
Вдруг Генрих почувствовал, что на лбу у него выступила испарина, а глаза застлал туман.
— А! Треклятое естество! — вскричал он. — Нет, никто не сможет сказать, что ты победило меня!
Соскочив с коня, он крикнул:
— Секиру! Живо — секиру! — ^ и принялся мощной рукой сшибать стволы аркебуз, обломки дубовых досок и бронзовые гвозди.
Наконец рухнула перекладина, за ней — створка ворот, затем кусок стены, и человек сто ворвались в пролом, дружно крича:
— Наварра! Наварра! Кагор наш! Да здравствует Наварра!
Шико ни на минуту не расставался с королем: он был рядом с ним, когда тот одним из первых ступил под свод ворот, и видел, как при каждом залпе Генрих вздрагивал и низко опускал голову.
— Гром и молния! — в бешенстве воскликнул Генрих. — Видал ли ты когда-нибудь, Шико, такую трусость?
— Нет, ваше величество, — ответил тот, — я никогда не видал такого труса, как вы: это нечто ужасающее!
В эту минуту солдаты г-на де Везена попытались отбить у Генриха и его передового отряда занятые ими городские ворота и окрестные дома.
Генрих встретил их со шпагой в руке.
Но осажденные оказались сильнее; им удалось отбросить Генриха и его солдат за крепостной ров.
— Гром и молния! — воскликнул король. — Кажется, мое знамя отступает! Раз так, я понесу его сам!
Сделав над собой героическое усилие, он вырвал знамя из рук знаменосца, высоко поднял его и, наполовину скрытый его развевающимися складками, первым снова ворвался в крепость, приговаривая:
— Ну-ка, бойся! Ну-ка, дрожи теперь, трус!
Вокруг свистели пули; они звонко ударялись, расплющиваясь о латы Генриха, глухо шлепали, пробивая знамя.
Тюренн, Морнэ и множество других вслед за королем ринулись в открытые ворота.
Пушкам уже пришлось замолчать; сейчас нужно было сражаться лицом к лицу, врукопашную.
Перекрывая своим властным голосом грохот оружия, трескотню выстрелов, лязг железа, де Везен кричал: “Баррикадируйте улицы! Копайте рвы! Укрепляйте дома!”
— О! — воскликнул де Тюренн, находившийся неподалеку. — Да ведь город взят, бедный мой Везен!
И как бы в подкрепление своих слов он выстрелом из пистолета ранил де Везена в руку.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу