И Шико потер руки.
“Что ж? — продолжал он свою мысль. — Теперь, когда он разгадан, мне здесь делать нечего. Поэтому, пока он работает или спит, я потихоньку-полегоньку выберусь из города. Мало, думается, мне, есть послов, которые могут похвастать, что в один день выполнили свою миссию. Я же это сделал. Итак, я выберусь из Нерака, а очутившись за его пределами, поскачу что есть духу во Францию”.
И он принялся прицеплять к сапогам шпоры, которые отцепил, идя к королю.
XX
ОБ УДИВЛЕНИИ, ИСПЫТАННОМ ШИКО, КОГДА ОН УБЕДИЛСЯ, НАСКОЛЬКО ХОРОШО ЕГО ЗНАЮТ В НЕРАКЕ
Приняв твердое решение незаметно оставить двор короля Наваррского, Шико приступил к укладке своего дорожного узелка.
Он постарался, чтобы вещей было как можно меньше, следуя тому правилу, что чем легче весишь, тем быстрее идешь.
Самым тяжелым предметом багажа, который он брал с собой, была шпага.
“Поразмыслим, сколько времени мне понадобится, — говорил Шико про себя, завязывая узелок, — чтобы доставить королю сведения о том, что я видел и чего, следовательно, опасаюсь? Дня два придется добираться до какого-нибудь города, откуда расторопный губернатор сумеет отправить курьеров, которые мчались бы во весь опор. Скажем, городом этим будет Кагор — Кагор, о котором король Наваррский так много говорит, столь справедливо придавая ему большое значение. Там я смогу отдохнуть, ибо выносливость человеческая имеет пределы. Итак, в Кагоре я буду отдыхать, а вместо меня вперед помчатся лошади. Ну же, друг Шико, не медли, выступай налегке и будь хладнокровен. Ты воображал, что уже выполнил свою миссию, — нет, болван, ты лишь на полпути, да и то неизвестно!”
С этими словами Шико потушил свет, как можно тише открыл дверь и стал на цыпочках продвигаться вперед.
Шико был ловкий стратег. Когда он шел в эту комнату вслед за д’Обиаком, то бросил взгляд направо, бросил взгляд налево, поглядел вперед, поглядел назад и хорошо ознакомился с местностью.
Передняя, коридор, лестница, и, наконец, выход во двор.
Но, не успев сделать в передней и четырех шагов, Шико натолкнулся на какого-то человека.
Это был паж, лежавший на циновке за дверью. Он проснулся и заговорил:
— А, добрый вечер, господин Шико, добрый вечер!
Шико узнал д’Обиака.
— Добрый вечер, господин д’Обиак, — ответил он. — Пропустите меня, пожалуйста, я хочу прогуляться.
— Вот как? Но дело в том, что разгуливать по ночам в замке не разрешается, господин Шико.
— А почему это, господин д’Обиак?
— Потому что король опасается воров, а королева — поклонников.
— Черт возьми!
— Ведь по ночам, вместо того чтобы спать, разгуливают только воры да влюбленные.
— Однако же, дорогой господин д’Обиак, — сказал Шико ссамой любезной улыбкой, — я-то ведь ни то, ни другое. Я посол, и к тому же посол, очень утомленный беседой по-латыни с королевой и ужином с королем. Ибо королева здорово знает латынь, а король здорово пьет. Пропустите же меня, друг мой, мне хочется погулять.
— По городу, господин Шико?
— О нет, в саду.
— Вот беда: в саду, господин Шико, гулять запрещено еще строже, чем по городу.
— Дружок, — сказал Шико, — я хочу вас похвалить: для своего возраста вы очень уж бдительны. Неужто вам больше нечем заняться?
— Нет.
— Вы не играете, не влюблены?
— Чтобы играть, господин Шико, надо иметь деньги, чтобы волочиться, нужна любовница.
— Без сомнения, — согласился Шико.
Он стал шарить по карманам. Паж не спускал с него глаз.
— Поройтесь у себя в памяти, милый друг, — сказал Шико, — и бьюсь об заклад, вы обнаружите какую-нибудь прелестницу, которой я вас прошу накупить побольше лент и дать хорошую скрипичную серенаду вот на это.
И Шико сунул пажу в руку десять пистолей, которые не были разрезаны, как пистоли Беарнца.
— Право, господин Шико, — сказал паж, — сразу видно, что вы привыкли жить при французском дворе. Вы так обращаетесь с людьми, что вам ни в чем не откажешь. Ладно, выходите, только, пожалуйста, не шумите.
Шико не заставил себя упрашивать, он, как тень, выскользнул в коридор, из коридора на лестницу. Но внизу, дойдя до прихожей, нашел офицера дворцовой стражи, который спал, сидя на стуле.
Этот человек заслонял собой дверь. О том чтобы пройти, нечего было и думать.
— Ах ты негодник паж, — прошептал Шико, — ты об этом знал и не сказал мне ни слова!
В довершение несчастья, сон у офицера был, видимо, очень чуткий: спящий все время нервно подергивал то рукой, то ногой, один раз он даже вытянул руку, как человек, который вот-вот проснется.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу