Жорж Санд - Замок Персмон. Зеленые призраки. Последняя любовь

Я. понял, наконец, что Жак, или Жаке, как она его зовет, строит новую ферму в двух милях отсюда, в Шангусе. Он не хотел поручить постройку подрядчику, который взял бы втридорога, а все равно бы не сделал как надо. Он поселился у фермеров, чтобы с утра до вечера наблюдать за работами.

— Но ведь он наведывается к тебе каждый день?

— Нет, это слишком далеко, работы заканчиваются поздно. Мы видимся только по праздникам.

— Как ему, должно быть, скучно одному!

— Да нет, он слишком занят.

— Но тебе-то ведь скучно?

— Нет, и мне скучать некогда.

— Ты, стало быть, по-прежнему образцовая хозяйка? Надо же! И тебе нравится такое уединение?

— Нравится.

— И ты совсем не мечтаешь?..

— О чем?

«О том, чтобы жить вдвоем», — чуть не проговорился я, но вдруг Эмили, услышав скрип двери из гостиной в столовую, бросилась к ней, и я очень явственно услышал слова: «Он тут, не показывайтесь!»

Ты удивлен, отец? У меня сразу сердце оборвалось. Дверь захлопнулась, и Эмили снова подошла ко мне; она была растеряна и смущена, спросила о вашем здоровье, о том, что вы поделываете, — в общем, задавала совершенно пустые вопросы, потому что сама могла бы ответить на них лучше меня. Я убедился, что мое присутствие — пытка для нее, она невольно поглядывала на часы, считая минуты моего докучливого визита. Я взял шляпу и сказал, что не хочу ей мешать.

— Ты прав, — отвечала она, — тебе нельзя приходить сюда, как раньше; я в доме одна, и это было бы неприлично… но мы можем встречаться у Жаке в Шангусе.

Не знаю, право, ответил ли я что-нибудь. Я убежал как ошпаренный, сам отыскал Прюнель под навесом и умчался во весь опор… Но через несколько минут остановился и спросил себя, не было ли все это сном? Не сошел ли я с ума? Мьет — изменница, Мьет — развратница и прячет у себя любовника? Нет! Быть этого не может… но я хочу все знать и узнаю! Я поеду к Жаку и спрошу у него. Он человек честный, он мой друг и скажет правду.

На перекрестке я повернул к Шангусу. Темнело, я немного поплутал и наконец заметил какие-то постройки, несомненно, новые. Я слез с лошади. Собаки лаяли с остервенением. Я отыскал дверь, постучал, мне отворили, и на пороге меня встретил Жак в костюме человека, только что вскочившего с постели.

Он бросился мне на шею, закричал, смеясь, что уже лег и чуть не схватился за ружье, чтобы встретить нежданного гостя. Услышав лай собак, он решил, что это воры. Он сам отвел Прюнель на конюшню, угомонил пинками собак и провел меня к себе в комнату, единственным убранством которой были ружья разного калибра и трубки разных размеров. Ни книг, ни перьев, точь-в-точь как в его студенческой комнатенке в Латинском квартале.

— Давно ли к нам пожаловал?

— Сегодня.

— И сразу ко мне? Вот спасибо! У вас все здоровы? Знаешь, я не видел твоих уже больше месяца. Столько работы! Я отсюда ни шагу; они, значит, знают, где я, раз прислали тебя прямо сюда.

— Они ничего не знают, а потому послали меня в Виолет, где я и рассчитывал тебя найти.

Тут выразительное лицо Жака заметно изменилось, Он покраснел, как девушка, и спросил испуганно:

— Ты был в Виолет? Ты видел… сестру?

— Успокойся, только ее…

— Только ее. Стало быть, она сказала тебе?..

— Все, — смело солгал я, желая во что бы то ни стало выпытать у него правду.

— Все!.. Однако ты не видел?..

— Не видел.

— Но она сказала, кто?..

— Нет.

— И просила молчать?

— Ничего не просила.

— Ну так умоляю, заклинаю тебя честью и твоей дружбой к нам — никому ни слова! Поклянись!

— Зачем клятвы, если дело идет о чести Эмили?

— Все правильно. Я дурак. Не хочешь ли выпить, закурить сигару… бери, выбирай, я сбегаю за вином.

— Не трудись.

— Какой это труд… — сказал он и исчез, чтобы через минуту появиться с корзиной, полной бутылок.

— Благодарю, я отвык пить ради развлечения…

— Вот сахар и виноградная водка, сделай себе грог!

Он торопливо раскупоривал бутылки. Я начал пить чтобы и его подбить выпить, в надежде, что тогда он проговорится. Но он пил и при этом уходил от моих вопросов с ловкостью, какой я от него не ожидал.

Впрочем, мне быстро надоела роль сыщика. Зачем мне знать имя человека, который вытеснил меня из сердца Эмили? И все-таки, почему она не сказала мне откровенно: я тебя не люблю, я выхожу за другого? Жак, похоже, думал, что она мне это сказала… Я решил идти напролом и прервал его разглагольствования неожиданным вопросом:

— А когда же свадьба?

— Моя? — лукаво спросил он.