Элиза Ожешко - Сочинения в 5 томах. Том 4. Bene Nati. Прерванная идиллия. Аргонавты

— А вы прибыли с князем?

— Да, — ответил он, — я приехал с князем Оскаром.

— Вы, должно быть, в гостях у князя?

— Нет, я из числа его домашних, езжу с ним и состою при нем всегда и везде…

Он остановился на мгновение и прибавил:

— Я свой человек у князя и его самый близкий друг.

Она подумала: вероятно, секретарь или управляющий князя. Ей было известно, что знатные господа держат управляющих и секретарей.

Впрочем, что она могла знать о том, какие должности бывают при княжеских дворах! Вероятно, немало там разных должностей…

Но ей было приятно, что человек, с которым она сейчас познакомилась, не был княжеским гостем. Она не знала, почему это ее обрадовало, но только, действительно, обрадовало.

— А князь еще молод? — спросила она.

Пшиемский с минуту помолчал в нерешительности, а потом с улыбкой, показавшейся ей странной, ответил:

— И да и нет. Он живет не слишком долго, но уже много испытал.

Она сочувственно кивнула головой.

— О да! Воображаю себе, сколько ему довелось испытать счастья и всяких удовольствий.

— Вы так полагаете?

— Конечно! О боже, он так богат; он может делать всегда все, что ему заблагорассудится.

Небрежно перелистывая книгу тонкими пальцами, он ответил:

— Но его несчастье, в том, что… очень многое перестало ему нравиться.

На мгновенье она задумалась.

— Разумеется, — сказала она, — есть много на свете такого, что только издали может казаться хорошим.

— Вы уже и это понимаете? — с некоторым удивлением спросил он.

Она ответила с веселой усмешкой:

— Я немного живу на свете, но уже немало испытала.

— Например? — спросил он шутливо.

— Со мною было уже несколько случаев, когда я очень хотела чего-нибудь и даже мечтала об этом, а затем приходила к убеждению, что не стоило ни хотеть, ни мечтать…

— Например? — повторил он.

— Например, мне хотелось иметь подругу, но такую искреннюю, сердечную, чтобы с ней можно было действительно жить вместе.

— А что же это значит: жить действительно вместе?

— Это значит, не иметь ничего отдельного, а только все общее. Сообща думать обо всем, помогать друг другу, вместе радоваться и вместе горевать…

— Чудесная программа! И вам удалось ее осуществить?

Она опустила глаза и принялась за работу.

— Нет, не удалось. Раза два мне казалось уже, что я нашла такую подругу, и я была очень счастлива, а потом…

— Вы позволите мне окончить?.. А потом вы убеждались, что эти ваши подруги были гораздо менее умны, чем вы, и, значит, с ними невозможно было сообща думать обо всем, да и любовь их не была искренней… ведь правда?

Не отрываясь от работы, она утвердительно кивнула головой.

— Не знаю, были ли они менее умны, чем я, но что любовь их не была искренней — это правда.

А он, не торопясь, продолжал:

— Они сплетничали… вредили вам… обижались на всякий пустяк, а сами то и дело вас оскорбляли…

Она удивленно подняла голову.

— Откуда вам это известно? Он засмеялся.

— Князь пережил то же самое, но только в гораздо большем масштабе. Был он вначале чрезвычайно чувствительным и наивным, верил в дружбу, в любовь, в счастье… un tas des choses этого рода, а затем убедился, что одни люди ему в тягость, а другие — тяготятся им и что в глубине каждого сердца таится своекорыстие, а в каждой радости — обман. Вот почему он теперь и молод и стар.

Она внимательно слушала, а потом сочувственно шепнула:

— Бедный! Такой богатый и такой бедный!

Пшиемский задумался. Он все стоял, облокотившись о решетку и опустив глаза в землю, а морщина между бровями, становясь глубже, придавала ему все более усталый и страдальческий вид. С минуту она глядела на него в раздумье, а потом воскликнула с загоревшимися глазами:

— Есть, однако, на свете много милого, прекрасного, доброго, и князь, даже испытав многое, все-таки может быть очень счастлив!

Поднимая глаза, он спросил:

— Что же это такое?

Она кивнула на сад за решеткой.

— Например, такой сад! О боже, сколько раз, сидя здесь, я думала: какое это счастье гулять или отдыхать, когда только захочется, под такими деревьями, глядеть на такие красивые цветы, жить в таком прекрасном доме. Я уже счастлива всякий раз, когда сижу здесь и только смотрю на линии этой виллы, полные изящной гармонии, на эти деревья, на этот газон… Вы знаете, на этом газоне столько бывает в апреле фиалок, что трава почти исчезает под ними, и он тогда весь фиолетовый, а запах от него такой сильный, что доносится до нашего домика…