Фридрих Дюрренматт: Туннель

Когда он проверял билет у девушки, ей нужно было пересесть в Ольтене, студент опять подумал, что попал не в тот поезд. «Не беспокойтесь, все правильно», – сказал кондуктор, проверяя его билет. «Но мы все еще едем через туннель! – раздраженно воскликнул молодой человек, решив наконец прояснить эту запутанную ситуацию. – Вот уже двадцать минут мы едем через туннель, – настойчиво повторил он. Кондуктор смотрел на него непонимающе. «Это поезд на Цюрих, – повторил он, оглядываясь на окно. – Восемнадцать двадцать, – произнес он, теперь уже, казалось, обеспокоенно, – скоро будет Ольтен. Прибытие восемнадцать тридцать семь. Может быть, внезапно изменилась погода, началась буря, и поэтому темно?» – «Вздор, – вмешался мужчина, который занимался вариантом Нимцовича, возмущенный тем, что кондуктор долго держит его билет, не обращая на него никакого внимания, – вздор, мы едем через туннель, можно ясно разглядеть скалы. Кажется, гранит. Швейцария занимает первое место по туннелям во всем мире. Я читал об этом в статистическом ежегоднике». Кондуктор отдал наконец ему билет, снова уверяя, почти умоляюще, что поезд идет в Цюрих, после чего студент потребовал начальника поезда. Он во главе состава, – сказал кондуктор, а впрочем, поезд все равно идет в Цюрих, теперь восемнадцать двадцать пять, и через двенадцать минут согласно летнего расписания прибудет в Ольтен, он ездит этим поездом трижды в неделю. Молодой человек последовал за кондуктором. Продвижение в набитом поезде сделалось еще тяжелее, чем недавно, состав шел чрезвычайно быстро, к тому же был такой шум, что это становилось ужасающим. Студент вложил в уши ватные тампончики, которые всегда имел при себе на всякий случай. Люди, мимо которых он проходил, вели себя спокойно, как в любом другом поезде, и он не заметил никого, кто бы тревожился. В одном из вагонов второго класса в коридоре возле окна стоял англичанин и курил трубку, беззаботно барабаня пальцами по стеклу. «Симплон [1]», – сказал он. В вагоне-ресторане все тоже обстояло как обычно: ни одного свободного места. Неужели никому из официантов или пассажиров не бросился в глаза этот страшно длинный туннель? Начальника поезда молодой человек нашел у выхода из вагона-ресторана (студент узнал его по красной сумке). «Что вам угодно?» – спросил начальник поезда, спокойный, высокого роста мужчина с ухоженными черными усами. «Мы находимся в туннеле уже двадцать пять минут», – сказал ему студент. Тот не повернулся к окну, как ожидал молодой человек, а обратился к официанту. «Дайте, пожалуйста, „Шахтель Ормонд 10“, – сказал он, – я курю один сорт с господином». Но таких сигар не оказалось, и студент, обрадованный возможностью найти точку сближения, предложил начальнику поезда «Бразил». «Спасибо, – сказал тот, – едва ли у меня в Ольтене будет время запастись сигарами, а вы здорово меня выручили. Курево для меня очень важно. Могу ли я пригласить вас следовать за мной?» Он провел студента в багажное отделение, которое находилось сразу за вагоном-рестораном. «Дальше идет локомотив, – сказал начальник поезда, – мы находимся в голове состава». В багажном отделении горел слабый желтый свет, сквозь маленькие зарешеченные окошечки зияла темнота туннеля. Кругом стояли чемоданы, многие с бирками отеля, несколько велосипедов и одна детская коляска. Начальник поезда повесил красную сумку на крюк. «Так чего же вы хотите?» – снова спросил он, не глядя на студента, и начал заполнять таблицу в тетради, вынутой из сумки. «Мы находимся в туннеле с самого Бургдорфа, – сказал молодой человек, – такого значительного туннеля на этой дороге нет, я езжу здесь каждую неделю и знаю этот путь». Начальник поезда продолжал писать. «Уважаемый господин, – сказал он наконец и подошел к молодому человеку так близко, что теперь их тела почти соприкасались, – уважаемый господин, я мало что могу вам сказать. Что случилось в этом туннеле, я не знаю. Нет у меня этому объяснения. Но посудите сами, прошу вас: мы движемся по рельсам, туннель должен где-нибудь закончиться. Не исключено, что в туннеле что-то не так, кроме того, конечно, что он не прекратится». Он все еще держал сигару в зубах, но не курил, говорил очень тихо, однако с большим достоинством и так ясно и твердо, что все слова его были понятны, хотя в багажном отделении шум был гораздо сильнее, чем в вагоне-ресторане. «Я прошу вас остановить поезд, – нетерпеливо сказал молодой человек, – я не понял ни одного слова из того, что вы сказали, и если что-нибудь не так с этим туннелем, чего вы сами не в состоянии объяснить, вы обязаны остановить поезд». Читать дальше