Айн Рэнд: Исток

Доминика перевезла свои вещи, и в квартире стало тесно. Питер хотел снять другую квартиру, но она не позволила ему. С матерью Китинга у нее сразу же установились холодные отношения, и впоследствии мать была вынуждена уехать от них.

Франкон сердечно поздравил Китинга. Он сказал, что теперь хочет передать все дела фирмы ему, а сам собирается уйти на пенсию. Вечером Франкон пришел к Китингу. Взглянув на Доминику, он удивился. В её глазах уже не было прежней насмешки, в них было понимание. Она поцеловала его в лоб. Он сказал:

— Доминика, как ты, должно быть, несчастна…

— Ну что ты, папа? Как ты можешь так говорить? — засмеялась она.

Весь вечер приходили и уходили гости. Наконец, они остались одни. В постели, когда он лежал удовлетворенный, подле её неподвижного, словно неживого тела, он, так надеявшийся хоть в этом проявить свою власть над ней, прошептал:

— Черт бы тебя побрал! Кто это был?

— Говард Роурк.

— Ладно, — огрызнулся он, — можешь не говорить, если не хочешь!

Он увидел её запрокинутую голову и просветленное лицо, когда включил свет. Глядя в потолок, она тихо сказала:

— Питер, если я могла сделать это, я теперь могу все.

— Если ты думаешь, что я буду часто беспокоить тебя по этому поводу…

— Так часто, как тебе захочется, Питер.

На следующее утро Доминика получила от Тухи букет цветов. Днем она позвонила ему и пригласила на обед.

За столом говорил, в основном, Китинг.

— Как это чудесно, Элсворс, мой лучший друг и моя жена. Ведь это она настояла, чтобы ты пришел. А мне казалось, что вы друг друга недолюбливаете. Зато теперь я счастлив — мы трое вместе.

— Итак, ты решила вернуться на круги своя, Доминика, — сказал Тухи, когда они ненадолго остались одни.

— Да, Элсворс.

— Больше не будешь молить о пощаде? Ведь все твое выступление на процессе, было именно мольбой, не так ли?

— Думаю, что больше это не понадобится.

— Я восхищаюсь тобой, Доминика. Как тебе нравится замужняя жизнь? Я думаю, Питер не так уж плох. Он, конечно, наверняка уступает человеку, о котором мы оба сейчас думаем, но которого тебе никогда не удастся завоевать.

Она искренно удивилась:

— О ком ты говоришь, Элсворс?

— Дорогая, зачем теперь притворяться? Ты была влюблена в Роурка с того момента, как увидела его у Холькомбов. Ты хотела спать с ним, но он даже плюнуть в твою сторону не захотел — отсюда все твое последующее поведение.

— Ты действительно так думал?

— А разве об этом было трудно догадаться? Роурк — как раз тот человек, который мог бы тебе понравиться. Но он даже не подозревает о твоем существовании.

— Я переоценила тебя, Элсворс.

Перед уходом Тухи предложил взяться за перестройку Храма Стоддарда:

— Немного вульгарности, Питер, и все будет в порядке.

Китинг согласился.

Статуя Доминики была продана. Никто не знал, кто купил её. Она была куплена Элсворсом Тухи.