Айн Рэнд - Исток. Часть 1

Роурк приехал через час. Он сидел рядом с кроватью Камерона, и Камерон разговаривал с ним, как будто ничего не случилось. Он не упомянул о приглашении и не объяснил его. Когда стемнело, он позвал сестру и сказал: «Постели Говарду на кушетке в гостиной. Он останется здесь». Роурк посмотрел на Камерона и все понял. Он наклонил голову в знак согласия.

Роурк оставался в доме в течение трех дней. Его присутствие здесь воспринималось как совершенно естественное событие, не требующее комментариев. Мисс Камерон тоже все поняла.

Камерон не хотел, чтобы Роурк постоянно находился в его комнате. Временами он говорил: «Пойди, погуляй по саду, Говард. Там чудесно, трава уже появилась.» И в окно он видел фигуру Роурка, бродившего среди еще голых деревьев. Он только попросил Роурка есть вместе с ним. Ему доставляло удовольствие ощущение семьи.

Вечером третьего дня, Камерон лежал на подушках, разговаривая как обычно, но чувствовалось, что ему стало трудно говорить и поворачивать голову. Роурк слушал и старался не показать, что понимает, что происходит в ужасные паузы между словами Камерона.

Камерон рассуждал о будущем строительных материалов.

— Следи за промышленностью легких металлов, Говард… Через несколько… лет… ты увидишь, что они будут делать потрясающие вещи… Следи за производством пластмасс… это совершенно новая эра… в строительстве… Они дадут возможность… получить новые формы… ты должен… постараться развить все их возможности…

Через некоторое время он остановился и некоторое время лежал с закрытыми глазами. Потом Роурк внезапно услышал его шёпот:

— Гейл Вайнэнд…

Роурк наклонился ниже, и, пораженный, услышал:

— Из всех людей сейчас… я ненавижу только Гейла Вайнэнда… Нет, я никогда его не видел… Но он олицетворяет для меня все омерзительное, что… есть на свете… всю невыносимую вульгарность… Именно против него ты должен бороться, Говард.

Затем он недолго замолчал. Когда он снова открыл глаза, на его лице была улыбка. Он сказал:

— Я знаю, что происходит сейчас у тебя в конторе. — Роурк никогда не говорил ему об этом. — Нет, не отрицай… ничего не говори… я знаю. Но это ничего… не бойся… Ты помнишь тот день, когда я пытался тебя уволить?… Забудь, что я сказал тебе тогда… Не бойся… Моя жизнь была прожита не зря…

Голос изменил ему. Он лежал молча и спокойно смотрел на Роурка. Через полчаса он умер.

Китинг часто встречался с Кэтрин. И не менее часто с Доминикой.

Доминика внимательно наблюдала за ним. Он вполне устраивал её в качестве спутника на случай незанятого вечера.

Временами Китинг забывал о том, что она — дочь Франкона. Он забыл все первоначальные причины, по которым он хотел с ней познакомиться. Сейчас ему не нужна была её помощь в продвижении. Он просто хотел её. Одно её присутствие вызывало у него желание овладеть ею. Но в то же время он чувствовал себя с ней беспомощным. Он не мог допустить мысли, что женщина может быть к нему равнодушной. Но он не был уверен даже в её безразличии. Он выжидал, он старался предугадать её настроение и вести себя с ней так, как ей хочется. Но все его догадки оставались без ответа.

Однажды на балу он попробовал во время танца прижать её сильнее, чем обычно. Он знал, что она заметила это и поняла. Но она не отстранилась. Она смотрела на него неподвижным взглядом, словно ожидая чего-то. Надевая на нее шубу, он провел рукой по её оголенному плечу. И снова она не отстранилась. Она ждала. Они вместе пошли к такси.

В такси она сидела молча. Прежде она никогда не считала его присутствие настолько значительным, чтобы молчать. Она сидела, положив ногу на ногу, плотно завернувшись в шубу. Её длинные пальцы отбивали на колене ей одной слышный ритм. Он подвинулся к ней и обнял её. Она не сопротивлялась, только пальцы её замерли. Он прижался губами к её волосам. Это не был поцелуй. Просто его губы в течение долгого времени как бы отдыхали на её волосах, как бы найдя свое успокоение.

Когда такси остановилось, он прошептал:

— Доминика… разрешите мне подняться к вам… только на несколько минут…

— Да, — ответила она. Это слово было безжизненным, ровным, безличным. В нем не звучало приглашения. Но раньше она никогда ему не позволяла этого. Он следовал за ней. Сердце у него стучало.

Когда она вошла в квартиру, была какая-то доля секунды, когда она остановилась в ожидании. Он глядел на неё беспомощно, в смятении от счастья. Он заметил паузу только тогда, когда она уже двигалась по направлению к гостиной. Он бросился к ней: