Оноре Бальзак - Феррагус, предводитель деворантов

« Господин барон!

Имею честь довести до вашего сведения, что вам не приходится более опасаться известного вам лица. Лицо это, именуемое Гра-сьеном Буриньяром, по прозвищу Феррагус, скончалось вчера у себя на квартире, на улице Жокле, № 7. Подозрения, возникшие относительно его личности, совершенно опровергнуты достоверными данными. К экспертизе был привлечён нами, кроме врача мэрии, ещё и врач парижской префектуры, а начальник сыскного отделения подверг все данные необходимой проверке, дабы добиться полной достоверности. Притом благонадёжность свидетелей, подписавших акт о смерти, равно как и показания лиц, бывших при вышепоименованном Буриньяре в последние минуты его жизни, в том числе достопочтенного викария церкви Благовещения, коему он исповедовался перед смертью в своих прегрешениях, ибо умер христианином, — не оставляют места для каких-либо сомнений.

Примите, господин барон, и пр. »

Господин де Моленкур, старая баронесса и видам вздохнули с невыразимым облегчением. Старушка облобызала внука, пролила слезу и рассталась с ним только для того, чтобы молитвой возблагодарить Господа. Почтённая вдова, девять дней перед тем проведшая в посте и в молитвах о спасении Огюста, решила, что Господь её услышал.

— Ну, что же! — сказал командор. — Теперь ты можешь ехать на тот бал, о котором мне говорил, теперь я не возражаю.

Господин де Моленкур тем сильнее стремился на бал, что туда должна была приехать г-жа Демаре. Праздник этот устраивал сенский префект, и у него, как бы на нейтральной почве, встречались оба круга парижского общества. Огюст заглянул во все гостиные, но не встретил там женщины, оказавшей на его жизнь столь значительное влияние. Он вошёл в пустой будуар, где в ожидании игроков были поставлены карточные столы, и присел там на диван, предаваясь самым противоречивым мыслям о г-же Демаре. Вдруг кто-то взял молодого офицера под руку, и барон застыл в изумлении, увидав перед собой бедняка с улицы Кокильер — Феррагуса, которому писала Ида, — жителя улицы Соли — Буриньяра, открытого Жюстеном, — каторжника, опознанного полицией, — вчерашнего покойника!

— Сударь, молчите, ни единого крика, ни единого слова, — сказал ему Буриньяр, голос которого, изменённый почти до неузнаваемости, он все же узнал.

Буриньяр был элегантно одет, фрак его украшали орден Золотого руна и звезда.

— Сударь, — продолжал он резким, словно вой гиены, шёпотом, — вы развязываете мне руки, призвав себе на помощь полицию. Вы, сударь, обречены на гибель. Так надо. Любите ли вы госпожу Демаре? Любила ли она вас? По какому праву позволяете вы себе нарушать её покой, чернить добродетельную женщину?

Кто-то вошёл в комнату, Феррагус встал, чтобы выйти.

— Знаете ли вы этого человека? — обратился г-н де Моленкур к вошедшему, взяв Феррагуса за ворот.

Но Феррагус легко высвободился, схватил Огюста за волосы и, потешаясь над ним, несколько раз встряхнул ему голову, насмешливо приговаривая:

— Неужели не обойтись без свинца, чтобы её образумить?

— Нет, сударь, я с ним не знаком, — ответил Огюсту г-н де Марсе, свидетель этой сцены, — я только знаю, что перед вами господин де Функал, весьма богатый португалец.

Господин де Функал скрылся. Барон бросился за ним, но так и не догнал и только с подъезда увидел Феррагуса, который с насмешкой поглядел на него из своей великолепной коляски и унёсся по улице.

— Сударь, прошу вас, — сказал Огюст, вернувшись в гостиную и обращаясь к де Марсе, с которым был знаком, — скажите мне, где живёт этот господин де Функал?

— Не знаю, право, но здесь вам, наверное, укажут.

Барон, расспросив префекта, узнал, что граф де Функал проживает в португальском посольстве. В эту минуту, ещё ощущая у себя в волосах ледяные пальцы Феррагуса, он увидел г-жу Демаре во всем блеске её красоты, свежую, грациозную, простодушную, сияющую той чистой прелестью, что очаровала его когда-то. Это создание, которое Огюст считал теперь исчадием ада, не возбуждало уже в нем ничего, кроме ненависти, — и грозная, жаждущая крови ненависть изливалась в его взгляде. Он улучил минуту, чтобы поговорить с молодой женщиной наедине, без свидетелей.

— Сударыня, — заявил он, — вот уже в третий раз подосланные вами убийцы покушаются на мою жизнь…

— О чем вы говорите, сударь? — ответила она краснея. — Я знаю, вы стали жертвой нескольких несчастных случаев, я очень сочувствовала вам, но при чем тут я?

— Вы же знаете, что ко мне подсылает убийц некий человек с улицы Соли?