Сосэки Нацумэ - Ваш покорный слуга кот

— Это уже неприятно, — впервые посочувствовал ему хозяин. Против этого и я ничего не могу возразить. Их разговор на некоторое время прервался, и в комнате было слышно только мое мурлыканье.

Тофу— кун одним глотком допил остывший чай и снова заговорил, на этот раз уже официальным тоном:

— Собственно говоря, я сегодня зашел потому, что у меня к вам, сэнсэй, есть небольшая просьба.

Хозяин тоже напустил на себя важный вид и спросил:

— А, какое-нибудь дело?

— Как вам, наверное, известно, я люблю литературу и искусство, а поэтому…

— Ну и прекрасно, — подзадорил его хозяин.

— Недавно я и мои товарищи организовали кружок декламации. Мы решили собираться один раз в месяц и заниматься исследованиями в этой области. В конце прошлого года даже состоялось первое занятие.

— Извините, я перебью вас, но когда вы говорите «кружок декламации», то можно подумать, что вы там читаете как-то по-особому разные виды стихов и прозы. Как у вас вообще это все происходит?

— Мы думаем начать с произведений классиков и постепенно дойти до творчества, скажем, членов кружка.

— Из произведений классиков, наверное, такие, как, например, «Лютня» Бай Лэ-тяня? [30]

— Нет.

— Или что-нибудь вроде «Сюмпубатэйкёку» Бусона? [31]

— Нет, нет.

— Что же тогда?

— Недавно мы читали одно из синдзюмоно Тикамацу. [32]

— Тикамацу? Это тот самый Тикамацу, что писал дзёрури?

«Второго Тикамацу никогда не было. Если говорят о Тикамацу, то, значит, речь идет именно о Тикамацу-драматурге. До чего же туп мой хозяин, если он даже такие вещи переспрашивает», — подумал я. Но хозяин ничего не подозревал и легонько гладил меня по голове. «Ну, ошибся, не беда. Кто не ошибается — ведь встречаются даже люди, которые хвастают, что их любит косоглазый», — решил я и позволил хозяину ласкать меня и дальше.

— Да, тот, — ответил Тофу-кун и пристально взглянул хозяину в лицо.

— И как вы это делаете? Один читает все подряд или вы распределяете роли?

— Мы попробовали распределить роли и читать как диалоги. Основная наша цель — вжиться в образы этих произведений и как можно полнее раскрыть их характеры. При этом мы пользуемся мимикой и жестами. Что же касается самого чтения, то главное — по возможности ярче показать людей той эпохи, чтобы персонажи, будь то барышня или мальчик на побегушках, получались как живые.

— О, да там у вас чуть ли не настоящий театр.

— Пожалуй. Правда, без костюмов и декораций.

— И, извините за любопытство, хорошо получается?

— Думаю, что для первого раза вполне удачно.

— Так что это за «синдзюмоно», о котором вы только что говорили?

— Это как раз то место, где говорится о том, как лодочник везет гостя в район публичных домов Ёсивара.

— Ну и сцену же вы выбрали, — произнес хозяин, слегка наклонив голову, — недаром он был учителем. Облачко табачного дыма, вылетевшее при этом у него из носа, коснувшись ушей, расплылось вокруг лица.

— Да что вы, не такая уж она трудная, — невозмутимо ответил Тофу-кун. — Ведь в ней участвуют всего лишь гость, лодочник, гетера, накаи, яритэ и кэмбан.

Услыхав слово «гетера», хозяин слегка поморщился. О том, что значат слова «накаи», «яритэ», «кэмбан», он, видимо, не имел ясного представления и поэтому первым делом спросил:

— Накаи — это все равно что служанка в доме терпимости?

— Мы еще не приступили к глубокому изучению этого вопроса, но, по-моему, накаи — это служанка при доме свиданий, а яритэ — нечто вроде советницы по делам женской комнаты.

Всего несколько минут назад Тофу говорил: «Мы стараемся подражать артистам, чтобы герои пьес получились как живые», — но он так, кажется, хорошенько и не понял, что представляют собой яритэ или накаи.

— Значит, накаи состоит при чайном домике, а яритэ обитает в доме терпимости? Дальше. Кэмбан — это человек? Или этим словом обозначается какое-то определенное заведение? И если человек, то мужчина или женщина?

— Мне кажется, что кэмбан — это все-таки мужчина,

— Чем же он занимается?

— Столь далеко мы пока не зашли в своих исследованиях. Постараемся в ближайшее время выяснить.

«Какая же чепуха, должно быть, получилась, когда вы читали свои диалоги», — подумал я и взглянул хозяину в лицо. К моему удивлению, оно было серьезным.

— Кто еще, кроме вас, состоит в декламаторах?

— Да разные люди. Гетеру читал К-кун, юрист. Правда, он носит усы, а говорить ему нужно слащавым женским голоском. Поэтому получилось немного странно. К тому же по ходу действия у гетеры должен разболеться живот…