Чарльз Диккенс - Жизнь и приключения Николаса Никльби

В ту минуту он не успел допеть хвалу своей владычице, ибо Ньюмен подтолкнул его так «осторожно», что он чуть не слетел с лестницы. Правильно оценив этот намек, Николас спустился без дальнейших рассуждений, но с физиономией, выражавшей что угодно, только не надежду и восторг страстно влюбленного. Ньюмен последовал за ним — он последовал бы головой вперед, если бы не своевременная поддержка Николаса — и, взяв его за руку, повел по каменным плитам совершенно темного коридора в заднюю кухню или погреб, погруженный в самый черный и непроглядный мрак, где они и остановились.

— Ну? — недовольным шепотом спросил Николас. — Конечно, это еще не все, а?

— Нет, нет, — ответил Ньюмен, — сейчас они будут Здесь. Все в порядке.

— Рад это слышать, — сказал Николас. — Признаюсь, я бы этого не подумал.

Больше они не обменялись ни одним словом, и Николас стоял, прислушиваясь к громкому сопению Ньюмена Ногса, и представлял себе, что нос у него должен светиться, как раскаленный уголь, в окутывавшей их темноте. Вдруг ухо его уловило осторожные шаги, и сейчас же вслед за этим женский голос осведомился, здесь ли джентльмен.

— Да, — отозвался Николас, поворачиваясь к тому углу, откуда доносился голос. — Кто там?

— Это только я, сэр, — ответил голос. — Теперь пожалуйте, сударыня.

Слабый свет проник в подвал, и вскоре появилась служанка со свечой и вслед за ней ее молодая госпожа, которая казалась подавленной стыдом и смущением.

При виде молодой леди Николас вздрогнул и изменился в лице; сердце его неистово забилось, и он стоял как пригвожденный к месту. В эту минуту и почти одновременно с появлением леди и свечи послышался громкий и яростный стук в дверь, заставивший Ньюмена Ногса спрыгнуть с бочки, на которую он уселся верхом, и воскликнуть отрывисто, причем его физиономия стала землисто-серой.

— Бобстер, клянусь богом!

Молодая леди взвизгнула, служанка начала ломать руки, Николас в остолбенении переводил взгляд с одной на другую, а Ньюмен метался, засовывая руки во все свои карманы по очереди и в полной растерянности выворачивая их наизнанку. Все это продолжалось не больше мгновения, но в течение этого одного мгновения смятение было невообразимое.

— Ради бога, уходите! Мы поступили нехорошо, мы Это заслужили! — воскликнула молодая леди. — Уходите, иначе я погибла навеки!

— Выслушайте одно только слово! — вскричал Николас. — Только одно. Я не буду вас удерживать. Выслушайте одно только слово в объяснение этого недоразумения.

Но Николас мог с таким же успехом бросать слова на ветер, потому что молодая леди с безумным видом бросилась вверх по лестнице. Он хотел последовать за яей, но Ньюмен, схватив его за шиворот, потащил к коридору, которым они вошли.

— Отпустите меня, Ньюмен, черт возьми! — крикнул Николас. — Я должен поговорить с ней… Должен! Без этого я не уйду отсюда.

— Репутация… доброе имя… насилие… подумайте, — бормотал Ньюмен, обхватывая его обеими руками и увлекая прочь. — Пусть они откроют двери. Мы уйдем так же, как и пришли, как только захлопнется дверь. Идите! Сюда! Здесь!

Побежденный доводами Ньюмена, слезами и просьбами служанки и оглушительным стуком наверху, который не стихал, Николас дал увлечь себя, и как раз в тот момент, когда мистер Бобстер вошел с улицы, он и Ногс вышли из подвала.

Быстро пробежали они несколько улиц, не останавливаясь и не разговаривая. Наконец они приостановились и повернулись друг к другу с растерянными и печальными лицами.

— Не беда! — сказал Ньюмен, ловя воздух ртом. — Не падайте духом. Все в порядке. Посчастливится в следующий раз. Невозможно было предотвратить. Я свое дело сделал.

— Превосходно! — согласился Николас, взяв его за руку. — Превосходно сделали, как преданный и ревностный друг. Но только, — помните, я не огорчен, Ньюмен, я признательность моя ничуть не меньше, — только это не та леди.

— Как? — вскричал Ньюмен Ногс. — Служанка меня обманула?

— Ньюмен, Ньюмен! — сказал Николас, положив руку ему на плечо. — И служанка не та.

У Ньюмена отвисла челюсть, и он впился в Николаса здоровым глазом, застывшим и неподвижным.

— Не огорчайтесь, — сказал Николас. — Это не имеет никакого значения. Вы видите, меня это не волнует. Вы пошли не за той служанкой, вот и все!

Действительно, это было все. Либо Ньюмен Ногс, склонив голову набок, так долго выглядывал из-за насоса, что зрение его от этого пострадало, либо, улучив свободную минутку, он проглотил несколько капель напитка более крепкого, чем поставляемый насосом, — как бы там ни было, но он ошибся. И Николас отправился домой размышлять об этом и мечтать о прелести неизвестной молодой леди, такой же недоступной сейчас, как я раньше.