Чарльз Диккенс - Жизнь и приключения Николаса Никльби

— О Генри, дорогой мой! — перебила миссис Уититерли.

— Это так, любовь моя, ты знаешь, что это так. Одно дуновение, — сказал мистер Уититерли, сдувая воображаемую пушинку, — пфу! — и тебя нет.

Леди вздохнула.

— Душа твоя слишком велика для твоего тела, — продолжал мистер Уититерли.Твой ум изнуряет тебя — Это утверждают все медики; как тебе известно, нет ни одного врача, который не гордился бы тем, что его приглашают к тебе. Каково их единодушное заявление? «Дорогой мой доктор,сказал я сэру Тамли Снафиму в этой самой комнате, когда он недавно был здесь, — дорогой мой доктор, каким недугом страдает моя жена? Скажите мне все. Я могу это вынести. Нервы?» — «Дорогой мой, — сказал он, — гордитесь этой женщиной, лелейте ее: для лучшего общества и для вас она служит украшением. Ее недуг — душа. Она растет, расцветает, ширится, кровь закипает, ускоряется пульс, усиливается возбуждение… Фью!»

Тут мистер Уититерли, который, увлекшись своим описанием, размахивал правой рукой на расстоянии меньше одного дюйма от шляпки миссис Никльби, поспешно отдернул руку и высморкался столь энергически, как будто это было проделано какой-нибудь мощной машиной.

— Ты изображаешь меня хуже, чем я на самом деле. Генри, — со слабой улыбкой сказала миссис Уититерли.

— Нет, Джулия, нет! — возразил мистер Уититерли. — Общество, в котором ты вращаешься — вращаешься по необходимости, в силу своего положения, связей и достоинств, — представляет собой водоворот и вихрь, действующий страшно возбуждающе. Силы небесные! Могу ли я когда-нибудь забыть тот вечер, когда ты танцевала с племянником баронета на балу избирателей в Эксетере! Это было потрясающе.

— Я всегда расплачиваюсь за такие триумфы, — сказала миссис Уититерли.

— И по этой-то причине, — отозвался ее супруг, — ты должна иметь компаньонку, которая была бы очень кротка, очень отзывчива, отличалась бы мягкостью характера и полным спокойствием.

Тут и мистер и миссис Уититерли, обращавшиеся скорее к обеим Никльби, чем друг к другу, прервали разговор и посмотрели на своих слушательниц с таким видом, будто хотели сказать: «Что вы обо всем этом думаете?»

— Знакомства с миссис Уититерли, — сказал ее супруг, адресуясь к миссис Никльби, — ищут и добиваются в высшем свете и в ослепительных кругах. На нее действует возбуждающе опера, драма, изящные искусства и… и… и…

— Аристократическое общество, дорогой мой, — вставила миссис Уититерли.

— Да, вот именно, аристократическое общество, — сказал мистер Уититерли. — И военные. Она составляет и высказывает множество разнообразнейших мнений о множестве разнообразнейших предметов. Если бы некоторые великосветские особы знали подлинное мнение о них миссис Уититерли, пожалуй, они так бы не задирали нос, как задирают сейчас.

— Полно, Генри, — сказала леди, — нехорошо так говорить.

— Я не называю имен, Джулия, — возразил мистер Уититерли, — и никто не будет в обиде. Я упоминаю об этом обстоятельстве лишь с целью показать, что ты — особа незаурядная, что между твоим духом и плотью происходят постоянные столкновения и что тебя нужно покоить и лелеять. А теперь я выслушаю беспристрастно и хладнокровно, какими качествами обладает молодая леди, претендующая на это место.

В результате его просьбы были снова перечислены все достоинства Кэт, причем мистер Уититерди часто перебивал и переспрашивал. В конце концов было решено, что наведут справки и не позже чем через два дня мисс Никльби будет дан окончательный ответ на адрес ее дяди. Когда эти условия были приняты, паж проводил их до окна на лестнице, а дюжий лакей, сменив здесь караул, довел их в целости и сохранности до двери на улицу.

— Очевидно, это люди из лучшего общества, — сказала миссис Никльби, взяв под руку дочь. — Какая выдающаяся особа миссис Уититерли!

— Вы так думаете, мама? — вот все, что ответила Кэт.

— Да разве можно думать иначе, милая моя Кэт? — возразила ее мать. — Она очень бледна и кажется изнуренной. Надеюсь, она не доведет себя до полного истощения, но я этого сильно опасаюсь.

Эти мысли привели дальновидную леди к вычислениям, сколько может продлиться жизнь миссис Уититерли и велики ли шансы, что безутешный вдовец предложит свою руку ее дочери. Еще не дойдя до дому, она освободила душу миссис Уититерли от всех телесных уз, с большой помпой выдала замуж Кэт в церкви Сент Джордж на Ганновер-сквере и оставила нерешенным только менее важный вопрос: где поставить предназначавшуюся ей самой великолепную кровать красного дерева, крытую французским лаком, — в задней ли половине дома на Кэдоген-Плейс, во втором этаже, или же в третьем, окнами на улицу. Преимущества каждого из этих помещений она не могла как следует взвесить, а посему покончила с этим вопросом, решив предложить его на рассмотрение своему зятю.