Шарлотта Бронте: Городок

Однако не только корыстолюбивая мадам Бек, но и «порядочный» Бреттон руководствуется соображениями выгоды. Люси убеждается в том, что желание доктора жениться на Полине подогревается богатством де Бассомпьеров. «Встреть он Полину, столь же юную, нежную и прекрасную, но одну, пешком, в бедном платье, простой работницей или горничной, она не завоевала бы его сердце, не стала бы его кумиром». Да и сама «милая и нежная» Полина способна ценить лишь то, что связано с привычными для нее условиями жизни. Она не может скрыть удивления, узнав, что Люси Сноу — только простая учительница, вынужденная своим трудом зарабатывать себе на жизнь. «Несчастной» считает Люси и Джиневра Фэншо.

Теме становления личности принадлежит в романе «Городок» основное место. «Кто же вы, мисс Сноу?» — спрашивает Джиневра Фэншо, тщетно пытаясь понять свою наставницу. Этот вопрос приобретает в романе принципиальное значение. По каким критериям оценивают человека в буржуазном обществе? Как воспринимают окружающие Люси Сноу? Что они знают о ней? По существу, настоящую Люси Сноу не знает никто. Мадам Бек считает ее синим чулком, мисс Фэншо находит ее ироничной и резкой, мистер Хоум видит в ней только ограниченную и дотошную учительницу, доктор Бреттон легко отказывается от ее дружбы. Личные достоинства Люси не принимаются во внимание, они никого не интересуют, о человеке судят по его состоянию и положению в обществе. И только Поль Эманюель, эксцентричный, язвительный, искренний, понимает и видит Люси такой, какая она есть. Это понимание взаимно, и именно оно становится основой любви.

Люси обретает себя в труде и в любви Поля Эманюеля. Общность их стремлений, живая и деятельная доброта Поля помогают Люси найти «свой истинный дом», в котором она «определяется как личность».

У героини Ш. Бронте свое представление о любви. Люси не верит в любовь, «рожденную лишь красотой», не приемлет благополучия, лишенного духовной близости, ей дорога «Любовь, насмеявшаяся над быстрой и переменчивой Страстью», основанная на дружбе, «закаленная болью, сплавленная с чистой и прочной привязанностью, отчеканенная постоянством, подчинившаяся уму и его законам». Таким пониманием любви объясняется та отрицательная реакция, которую вызывает у Люси игра знаменитой актрисы, подчинившей все силы своего большого таланта изображению «разрушительной силы страсти» (в данном случае Ш. Бронте имеет в виду французскую актрису Рашель). Не менее критична Люси к творчеству живописцев, создающих портреты роскошных и праздных красавиц или же прославляющих мнимую идиллию буржуазного брака. В этом отношении о многом говорит сцена посещения Люси городской картинной галереи и ее суждения о серии полотен, озаглавленных художником «Жизнь женщины» и представляющих четыре этапа женской судьбы — девичество, замужество, материнство, вдовство. Описанные в данном эпизоде картины ассоциируются с циклами сатирических гравюр английского художника XVIII века У. Хогарта, среди которых особой популярностью и признанием у современников пользовался цикл из шести гравюр «Карьера потаскушки». «Как можно жить рядом с такими женщинами, — восклицает Люси, — лицемерными, унылыми, бесстрастными, безмозглыми ничтожествами».

Рационализм и благоразумие Люси Сноу в чем-то роднят ее с героями произведений английских писателей XVII–XVIII веков. Помимо уже упоминавшегося Христиана из «Пути паломника» Д. Беньяна, здесь следует назвать и знаменитую Памелу С. Ричардсона. Всех их сближает пуританская закваска. Однако героине Ш. Бронте чужд какой бы то ни было фанатизм и проявление нетерпимости ко взглядам и убеждениям окружающих ее людей. Люси критически относится к католицизму с его парадной роскошью обрядов и церемоний, которые она сравнивает с поклонением «золоченому глиняному идолу», но вместе с тем она любит католика Поля Эманюеля и соглашается стать его женой. Бдительно следящий за Люси католический священник Силас замечает, что она не делает особой разницы между течениями внутри протестантизма, а это, по его мнению, доказывает глубокое безразличие к вопросам веры, «ибо тот, кто терпим ко всему, ничему не привержен». По отношению к убежденной протестантке Люси такое суждение не является справедливым, и все же однажды она отправляется на исповедь к католическому священнику. Этот, казалось бы, совершенно неожиданный с ее стороны поступок объясняется в контексте романа крайней степенью отчаяния, до которого она доведена безысходным одиночеством.