Рональд Харвуд - Одинаковые тени

— Я образованный африканец, — говорю я.

— Он не врет, — говорит Пит.

— Подонки, — говорит Гарри. — Может, вам нужны рубашки, а?

— Нет, сэр, — говорю я.

— Тогда брысь отсюда. Убирайтесь к черту вместе с этим проклятым правительством!

Мы выходим из лавки, и уже довольно поздно, почти половина шестого. Мы останавливаемся на углу и болтаем.

— Что ты собираешься делать с этими двумя куртками? — спрашивает Пит.

— Я собираюсь носить их, — отвечаю я.

— Как ты собираешься носить две куртки, а? Нет, сэр. Это не-воз-мож-но!

— Я собираюсь надеть эту с серебристым отливом сейчас, а ты мне поможешь, Пит, ладно?

— Как помогу, Джордж Вашингтон?

— Ты отнесешь куртку мистера Рока Хадсона к себе домой и будешь там беречь ее для меня, и, может, завтра я приду и заберу ее.

— Это я могу, — говорит Пит. — Конечно, могу. Не сомневайся. Конечно, могу отнести куртку мистера Рока Хадсона к себе домой и беречь ее для тебя. С удовольствием. Да, сэр. Ага!

— О'кей, — говорю я. — Бери ее сейчас, а я надену другую, потому что у меня свидание, понял, Пит? Так что возьми эту куртку.

— Куда ты идешь, Джордж Вашингтон?

— На свидание, Пит, — говорю я.

— На свидание с Кэти, а?

— Нет, друг. Мне не нравится эта Кэти. И свидание у меня не с Кэти.

— Это хорошо. Потому что эта Кэти нравится мне. Это хорошо. Порядок!

— Пит, ты сейчас же пойдешь домой.

— Конечно, Джордж Вашингтон. И я возьму эту куртку.

И я даю ему куртку и говорю:

— А сам ты ее не надевай. Потому что эта куртка моя.

— Джордж Вашингтон, — говорит он, — я не надену эту куртку. Да, сэр. Это куртка твоя, сэр. Твоя и мистера Рока Хадсона. Так что я ее не надену.

Мы прощаемся, и он берет мою куртку на руку и уходит. Я немножко прохожу за ним следом и смотрю, что он будет делать. Он-то не знает, что я за ним смотрю. И, друг, я поймал его. Он снимает свою куртку и надевает мою! Да, сэр. Я поймал его. Ну, Пит!

Друг, я ничего не имею против, почти ничего, потому что Пит — мой друг. Но я знаю, что он пойдет к своей Саре и скажет, что у него куртка мистера Рока Хадсона. Я точно знаю, что он так сделает.

Из того, что мне дал Джанни Гриква, осталось два фунта. Я скажу вам, почему я велел Питу идти домой, когда до митинга осталось, может, часа полтора. Я отослал его, потому что за два фунта я хочу купить себе золотые часы. Да, сэр. И я не хочу, чтобы Пит это знал, — понимаете?

Стало быть, я возвращаюсь и опять захожу в лавку Гарри.

— Так тебе нужны эти таблетки, сынок? — спрашивает меня Гарри.

— Нет, сэр, — говорю я. — Мне нужны часы на руку.

— Часы? — говорит он. — Боже, храни британский флаг! У меня есть золотые часы, сынок, за три фунта десять шиллингов, как раз тебе на руку.

— Гарри, — говорю я, — у меня осталось только два фунта.

— Часы твои, — говорит он. — Бери за два фунта. Ты купил у меня сегодня две куртки, и поэтому я уступаю тебе золотые часы за два фунта.

— Спасибо, друг, — говорю я. — Да, сэр.

Он опять уходит за перегородку и выносит оттуда золотые часы. Друг, это очень красивые часы.

— Эти часы, — говорит Гарри, — эти часы прямо с Женевской конвенции. Швейцарские, японского производства. Погляди на надпись.

— Вот это да! — говорю я.

— У тебя осталось два фунта, а?

— Да, сэр.

— Я отдаю тебе эти часы за два фунта десять шиллингов.

— Но у меня только два фунта, Гарри, я же сказал.

— Правда?

— Честное слово.

— О'кей, — говорит он. — Знаешь, я отдам тебе и за два фунта. Себе в убыток.

— Спасибо, Гарри, сэр. Спасибо.

Я даю ему два фунта, он дает мне часы, и знаете, что он еще делает? Когда я выхожу из лавки, он говорит: «Погоди!» — и бросает мне двухшиллинговую бумажку. Друг, этот Гарри очень хороший человек.

Я ухожу от Гарри и малость прогуливаюсь, потому что до встречи с Нэнси остается еще немного времени. И все время, что я прогуливаюсь, я задираю рукав своей новой куртки, чтобы люди видели, что у меня золотые часы, и понимали, что я — образованный африканец.

Мне очень хорошо от обновок, особенно от золотых часов. Еще как хорошо! Они такие красивые, эти мои часы. И время они показывают правильно, — вы меня понимаете?

Вскоре часы показывают мне, что пора идти к муниципалитету, где в половине седьмого мы договорились встретиться с Нэнси. Прекрасные- часы. Да, сэр!

Я дохожу до муниципалитета, может, к двадцати минутам седьмого и стою и жду Нэнси. Только надо делать вид, что ты куда-то все время идешь, не то полицейский подскочит и даст тебе хорошую взбучку и прикажет убираться. Поэтому я хожу взад-вперед мимо больших ступенек перед входом и жду Нэнси. Половина седьмого, а ее нет. Друг, я смотрю на часы и думаю, что буду ждать до без четверти семь, а потом мне придется идти на митинг дяди Каланги.