Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том I.

11См.: Демиховская О. А. Традиции Гоголя в творчестве И. А. Гончарова 1840-х годов: (Очерк «Иван Савич Поджабрин») II Учен. зап. Пермского ун-та. 1960. Т. XIII, вып. 4. С. 86-92.

12 М. В. Отрадин, видимо, прав, видя в «Иване Савиче Поджабрине» и предвестие пародийных повестей типа «Жана Бечевкина» (1849) А. И. Пальма.

13 См.: Переверзев В. Ф. Онтогенезис «Ивана Савича Поджабрина» Гончарова // Лит. и марксизм. 1928. № 5. С. 5-19.

14 В. И. Мельник считает, что «герой ‹…› не случайно носит „зоологическую” фамилию: он еще не дорос нравственно до человека, но все еще „зверек”, самый настоящий „франт”» (Мельник В. И. Этический идеал И. А. Гончарова. Киев, 1991. С. 88). Точнее, фамилия говорит о принадлежности героя к «рыбам»: это существо с убогими фантазиями, дикими «правилами» и кое-какими философскими фразами занимает промежуточное место между «знатными» и «слугами». Значимы фамилии и других героев «очерков»; они запомнились современникам Гончарова: Лужин будет фигурировать в «Преступлении и наказании» Достоевского, а Стрекоза, став «тайным советником», прочно обоснуется в художественном мире Салтыкова-Щедрина.

15 Мережковский Д. С. Полн. собр. соч.: В 24 т. СПб., 1914. Т. XVIII. С. 38-39.

16 Аналогичной была реакция критика «Северного обозрения», писавшего, что «все были грустно поражены, прочтя „Ивана Савича Поджабрина”, – обыкновенная история, грустная участь скоро расхваленных талантов» («Северное обозрение». 1849. № 1. Отд. V. С. 69).

17 Позднее в «Современнике» («Обозрение русской литературы за 1850 год») появился еще один весьма благожелательный отзыв об «очерках» Гончарова (В. П. Гаевского?): «Может быть, многие не согласятся с нами; но по личному убеждению пишущего эти строки, этот очерк в некотором отношении имеет даже преимущество перед „Обыкновенной историей”. Если отделка частностей, обширность целого создания представляли более трудностей, а следовательно и заслуг для автора в последней, – то целость и оконченность более выиграли в небольшом очерке характера и образа жизни жуира Поджабрина». (С. 2851. № 2. Отд. III. С. 54).

18 А в большой статье 1856 г., посвященной рассказам Л. Н. Толстого и «Губернским очеркам» Салтыкова-Щедрина, Дружинин, страстно защищая русскую литературу, упоминает и типы, созданные Гончаровым, – Адуева-старшего и Поджабрина: «Взгляните на нашу текущую словесность. ‹…› Это ли не всесторонность, это ли не полное знакомство с практической стороной мира, с действительностью и правдой русского общества? Перечтите одни типы русских бар, помещиков, офицером, поселян, чиновников, типы, воссозданные нашими художниками! Подумайте только об этом – произнесите одни имена Дмухановского, Акакия Акакиевича, Чичикова, Грушницкого, Пирогова, Чартокуцкого, Бирюка Калиныча, Петра Иваныча, Ивана Савича, Антона-Горемыки, Лапши, Голядкина и так далее: язык ваш утомится от одних названий, а вы еще смеете утверждать, что наша литература еще немного сделала по части знания русского общества! Или вы считаете ничтожными людьми Гоголя, Лермонтова, Некрасова, Гончарова, Тургенева, Григоровича и их товарищей?» {Дружинин. Прекрасное и вечное. С. 229).

19 Рецензент «Сына отечества» ранее Дружинина также писал о «мастерски очерченной личности Дон Жуана», которую удачно дополняет комическая фигура Авдея, этого «русского Лепорелло» («Сын отечества». 1856. № 18. С. 130). Но позднее рецензент того же журнала вступил в полемику с Дружининым: по его мнению, рассказ Гончарова это «не совсем удачное подражание Поль де Коку» (Там же. № 30. С. 78).

I

Однажды летом в деревне Грачах, у небогатой помещицы Анны Павловны Адуевой, все в доме поднялись с рассветом, начиная с хозяйки до цепной собаки Барбоса.

Только единственный сын Анны Павловны, Александр

10 Федорыч, спал, как следует спать двадцатилетнему юноше, богатырским сном; а в доме все суетились и хлопотали. Люди ходили, однако ж, на цыпочках и говорили шепотом, чтоб не разбудить молодого барина. Чуть кто-нибудь стукнет, громко заговорит, сейчас, как раздраженная львица, являлась Анна Павловна и наказывала неосторожного строгим выговором, обидным прозвищем, а иногда, по мере гнева и сил своих, и толчком.

На кухне стряпали в трое рук, как будто на десятерых,

20 хотя всё господское семейство только и состояло, что из Анны Павловны да Александра Федорыча. В сарае вытирали и подмазывали повозку. Все были заняты и работали до поту лица. Барбос только ничего не делал, но и тот по-своему принимал участие в общем движении. Когда мимо его проходил лакей, кучер или шмыгала девка, он махал хвостом и тщательно обнюхивал проходящего, а сам глазами, кажется, спрашивал: «Скажут ли мне наконец, что у нас сегодня за суматоха?»