Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том 6.

Сноски к стр. 239

1 С суждениями Овсянико-Куликовского полемизировал П. Н. Сакулин: «И теперь еще нередко говорят о национальном значении типа Обломова, видят в обломовщине особенности „русского национального уклада” (проф. Д. Н. Овсянико-Куликовский). Подобное толкование в свое время было понятно как результат публицистического самобичевания, но теперь трудно признать его твердо обоснованным, если научно говорить о свойствах русской национальности» (Сакулин П. Н. Русская литература шестидесятых годов // История России в XX веке. М., 1908. Т. 4. С. 236). О локальности такого явления, как обломовщина, писал В. П. Кранихфельд («Для нас очевидно, что ‹…› мы имели дело с психологией одного только определенного класса и лишь в определенный момент его исторической жизни» – Кранихфельд В. П. И. А. Гончаров // Современный мир. 1912. № 6. С. 317; подпись: «Вл. Кр.»), о его исчерпанности – Н. А. Котляревский (обломовщина «исчезла из самой жизни вместе с условиями, которые ее породили» – Котляревский Н. А. Странности большого таланта // Биржевые вед. 1912. № 12973. 6 июня) и П. С. Коган («Можно ли сомневаться в том, что Гончаров раз и навсегда похоронил обломовщину?» – Коган П. С. Очерки по истории новейшей русской литературы. М., 1912. Т. 1, вып. 3. С. 156). Еще категоричнее был Ф. Д. Батюшков, хоронивший не только обломовщину, но и Обломовых: «В России давно уже нет Обломовых ‹…› „Обломов” – это мавзолей, великолепный надгробный памятник, увековечивший отошедшее в вечность». В этом, по мнению критика, отличие этого романа от «Обрыва», который «во многом близок нам и теперь» (Батюшков Ф. Д. Гончаров как один из главарей русского романа // ЖМНП. 1914. № 9. Отд. II. С. 211).

Сноски к стр. 240

1 П-ов А. В. Гончаров и обломовщина // Оренбургский край. 1912. № 123. 6 июня.

2 Орлов М. А. Корифей объективного романа // СПбВед. 1912. № 126. 6 июня.

3 Станкевич А. И. А. Гончаров // Южный край. 1912. № 10805. 6 июня.

Сноски к стр. 241

1 Розанов В. В. О писательстве и писателях. М., 1995. С. 648-649.

2 Розанов В. В. Мысли о литературе. М., 1989. С. 202-203.

Сноски к стр. 242

1 Нароков Н. Оправдание Обломова // Новый журнал. 1960. № 59. С. 98. О прогрессивном значении статьи Добролюбова как бесспорном факте писали многие. П. А. Кропоткин говорил об этом так: «…нужно было яркое воплощение нашей апатии, нужна была кличка для обозначения нашей дореформенной косности» (Кропоткин П. А. Идеалы и действительность в русской литературе. СПб., 1907. С. 173). Е. А. Ляцкий отмечал «осторожность Добролюбова относительно Гончарова, отсутствие всякой категоричности в отзывах о нем» (Ляцкий 1920. С. 12). Но суждения критиков, близких славянофильскому направлению, о статье Добролюбова оставались столь же жесткими, как и оценки А. А. Григорьева и И. С. Аксакова. Ю. Н. Говоруха-Отрок, например, негодовал по поводу того, что Добролюбов «смешал с грязью всю русскую жизнь, всю русскую историю, всю нашу деятельность» (РВ. 1892. № 1-2. С. 338).

Сноски к стр. 243

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 13-14. Н. А. Бердяев приходил к такому заключению: «Ленин хотел победить Обломова и Рудина, лишних людей. И это положительное дело ему, по-видимому, удалось» (Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма // Юность. 1989. № 11. С. 89). А герой романа В. В. Набокова «Дар» (1937) Федор Константинович Годунов-Чердынцев в своем недоброжелательном отзыве о Гончарове-художнике (он, очевидно, выражает точку зрения автора) высмеял расхожие мнения об «Обломове»: «Не ужто вы желаете помянуть добрым словом Обломова? „Россию погубили два Ильича”, – так, что ли?» (Набоков В. В. Собр. соч.: В 4 т. М., 1990. Т. III. С. 65-66).

2 Пришвин М. М. Незабудки. М., 1969. С. 233-234.

Сноски к стр. 244

1 Цит. по: Орнатская Т. И. Трилогия И. А. Гончарова и «Фрегат „Паллада”» // Leben, Werk und Wirkung. S. 325.

2 Бурсов Б. И. О национальном своеобразии и мировом значении русской классической литературы // РЛ. 1958. № 3. С. 84.

3 Штейнгольд А. М. Из истории русской критики: (Возможность и границы полемики) // РЛ. 1994. № 1. С. 45.

Сноски к стр. 245

1 Полемика со статьей Добролюбова присутствует и во многих зарубежных исследованиях романа. Так, Л. Штильман считает мнение критика слишком узким, не учитывающим психологических и психических обстоятельств: «В случае с Обломовым ясно, что не отсутствие достойной цели ответственно за его пассивность. Утверждение Добролюбова, что при других социальных условиях Обломов бы нашел себе полезное применение, чистое предположение. ‹…› Человек может лениться не только в крепостническом обществе, рантье в свободном капиталистическом мире могут вести такую же жизнь, как Обломов. Нельзя доказать, с другой стороны, что Обломов стал бы работать, если бы обстоятельства его к этому принудили… Он имеет больше общего с невротическими личностями нашего времени, чем с романтическими искателями приключений, разочарованными Дон Жуанами или потенциальными общественными реформаторами – своего» (Stilman L. Oblomovka Revisited // The American Slavic and East European Review. 1948. Vol. 7. P. 62-63). Полемизирует с Добролюбовым, хотя и совсем в другой плоскости, и Ф. Рив: «Обломовщина – не только психологический консерватизм, бегство от реальности, но и комплекс невзросления с соответствующей идеализацией инфантилизма, знак восточного фатализма. Обломов не хочет быть ‹…› участником исторического процесса, он отражает настроение многих русских, которые думают, что личное вторжение в течение событий бесполезно и даже глупо» (Reeve F. D. Oblomovism Revisited // The American Slavic and East European Review. 1956. Vol. 15. N 1. P. 114).