Габриэль Маркес - Хроника предсказанной смерти

Добыча и жертва любви – надменность.

Жиль Висенте
В тот день, когда его должны были убить, Сантьяго Назар поднялся в 5. 30 утра, чтобы дождаться парохода, на котором прибывал епископ. Во сне Сантьяго шёл через фиговую рощу под нежной моросью дождя, и на мгновение ощутил себя счастливым, но, проснувшись, почувствовал себя так, словно с ног до головы был забрызган птичьим помётом. "Ему вечно снились деревья", – сказала мне его мать, Пласида Линеро, восстанавливая 27 лет спустя подробности того злосчастного понедельника. "За неделю до этого ему приснилось, что он пролетает в одиночестве на самолёте из оловянной фольги между миндальными деревьями", – сказала мне она. Она имела славу умелой отгадчицы чужих снов, особенно если их успевали рассказать натощак, но не заметила никаких роковых предзнаменований ни в этих двух видениях своего сына, ни в других снах про деревья, которые он рассказывал ей по утрам в дни, предшествовавшие его смерти.
Не разглядел предзнаменования и Сантьяго Назар. Спал он скверно и недолго, не раздевшись, проснулся с головной болью, с медным осадком на нёбе, который воспринял как естественное последствие свадебного гулянья, затянувшегося за полночь. Однако многие из тех, кого он встретил с той минуты, как вышел из дому в 6.05, до мгновения, когда его располосовали как свинью час спустя, вспоминали, что он был немного сонным, но в хорошем настроении и всем, между прочим, говорил, что день просто прекрасный. Никто не уверен, что он подразумевал именно погоду. Некоторые сходились в том, что утро было солнечным, с лёгким бризом, веявшим с моря сквозь банановые рощи, каким и следовало быть тёплому февральскому дню в те времена. Большинство соглашалось, что погода была мрачной, с облачным низким небом и воздухом полным густого запаха дремлющих, готовых пролиться вод; и что в момент, когда произошло несчастье, сеялся мелкий дождик, похожий на тот, что увидел Сантьяго Назар в лесу своего сна. Лично я отходил от последствий свадебного гулянья на апостольских коленах Марии-Алехандрины Сервантес и едва сумел проснуться от набатного звона колоколов, который принял за дань почтения епископу.
Сантьяго Назар надел белые льняные штаны и рубаху (оба предмета не были накрахмалены), в точности такие же, как те, что надевал накануне на свадьбу. Подобное щёгольство было для Сантьяго редкостью. Если бы не приезд епископа, он надел бы костюм цвета хаки и сапоги для верховой езды, в каких обычно по понедельникам объезжал Эль Дивино Ростро – асьенду, которую он унаследовал от отца и которой распоряжался не то что бы бестолково, но без особой выгоды. За поясом у него был пистолет "Магнум", чьи сплющенные пули, как он сам говорил, могли разорвать на части коня. В сезон охоты на куропаток он брал свои излюбленные стрелковые принадлежности: в шкафу у него стояла винтовка калибра 30. 06Манлихер-Шонауэр, винтовка Нолланд-Магнум, двадцатидвухмиллиметровый двуствольный Хорнет с телескопическим прицелом и магазинный винчестер. Он всегда спал, как и его отец, держа под подушкой оружие, но в тот день, прежде чем выйти из дому оставил патроны в ящике тумбочки возле кровати. "Сантьяго никогда не оставлял оружие заряженным", – говорила мне его мать. Я это знал и знал также, что он хранил оружие в одном месте, а припасы прятал в другом, как можно дальше, чтобы никто даже случайно не мог поддаться искушению зарядить пистолет в доме. Это было мудрое обыкновение, введённое отцом Сантьяго со дня, когда служанка однажды, меняя постельное бельё, вытряхнула наволочку; пистолет, ударившись об пол, выстрелил, пуля прошила насквозь платяной шкаф, пробила стену гостиной, просвистела через столовую соседнего дома и превратила в гипсовую пыль ростовую фигуру святого в главном алтаре церкви на другой стороне площади. Сантьяго Назар, бывший тогда маленьким мальчиком, никогда не забывал урока, преподанного тем происшествием.
Последнее, что помнила о нём мать, было то, как он быстро проскользнул через её спальню. Он разбудил её, пытаясь на ощупь найти аспирин в аптечке ванной комнаты. Она зажгла свет и увидела его стоящим на пороге со стаканом воды в руке, каким ей и было суждено запомнить его навсегда. Именно тогда Сантьяго Назар рассказал ей свой сон, но она не обратила особого внимания на деревья.
"Все сны про птиц лишь предвещают доброе здоровье", – сказала она.