Антон Чехов - ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ И ПИСЕМ

Т р и л е ц к и й. Так… Это правда… Вашими устами, надо полагать, гласит сама мудрость. А какого вы мнения, господин бакалейный человек, касательно остального прочего?

Б у г р о в (смеется). Никакого.

Т р и л е ц к и й. Что и требовалось доказать. Умнейший вы человек, Тимофей Гордеич! Ну, а какого вы мнения насчет того астрономического фокуса, чтобы Анна Петровна дала нам поесть? а?

А н н а П е т р о в н а. Подождите, Трилецкий! Все ждут, и вы ждите!

Т р и л е ц к и й. Аппетитов она наших не знает! Не знает она, как нам с вами, а в особенности вам со мной выпить хочется! А славно мы выпьем и закусим, Тимофей Гордеич! Во-первых… Во-первых… (Шепчет Бугрову на ухо.) Плохо? Это за галстух… Crematum simplex…* Там всё есть: и распивочно и навынос… Икра, балык, семга, сардины… Далее - шести- или семиэтажный пирог… Во какой! Начинен всевозможными чудесами флоры и фауны Старого и Нового Света… Скорей бы только… Сильно голоден, Тимофей Гордеич? Откровенно…

* Простой продукт (лат.).

С а ш а (Трилецкому). Не так тебе есть хочется, как бунт поднимать! Не любишь, когда люди покойно сидят!

Т р и л е ц к и й. Не люблю, когда людей голодом морят, толстушка!

П л а т о н о в. Ты сейчас сострил, Николай Иваныч, отчего же это не смеются?

А н н а П е т р о в н а. Ах, как он надоел! Как он надоел! Нахален до безобразия! Это ужасно! Ну подождите же, скверный человек! Я вам дам поесть! (Уходит.)

Т р и л е ц к и й. Давно бы так.

Те же, кроме А н н ы П е т р о в н ы.

П л а т о н о в. Впрочем, не мешало бы… Который час? Я тоже голоден…

В о й н и ц е в. Где же моя жена, господа? Платонов ведь ее не видел еще… Надо познакомить. (Встает.) Пойду ее искать. Ей так понравился сад, что она никак не расстанется с ним.

П л а т о н о в. Между прочим, Сергей Павлович… Я просил бы вас не представлять меня вашей супруге… Мне хотелось бы знать, узнает она меня или нет? Я когда-то был с ней знаком немножко и…

В о й н и ц е в. Знакомы? С Соней?

П л а т о н о в. Был во время оно… Когда еще был студентом, кажется. Не представляйте, пожалуйста, и молчите, не говорите ей ни слова обо мне…

В о й н и ц е в. Хорошо. Этот человек со всеми знаком! И когда он успевает знакомиться? (Уходит в сад.)

Т р и л е ц к и й. А какую я важную корреспонденцию поместил в «Русском курьере», господа! Читали? Вы читали, Абрам Абрамыч?

В е н г е р о в и ч 1. Читал.

Т р и л е ц к и й. Не правда ли, замечательная корреспонденция? Вас-то, вас, Абрам Абрамыч, каким я людоедом выставил! Такое про вас написал, что вся Европа ужаснется!

П е т р и н (хохочет). Так это вот про кого?! Вот кто этот В.! Ну, а кто же Б.?

Б у г р о в (смеется). Это я-с. (Вытирает лоб.) Бог с ними!

В е н г е р о в и ч 1. Что ж! Это очень похвально. Если бы я умел писать, то непременно писал бы в газеты. Во-первых, деньги за это дают, а во-вторых, у нас почему-то принято пишущих считать очень умными людьми. Только не вы, доктор, написали эту корреспонденцию. Ее написал Порфирий Семеныч.

Г л а г о л ь е в 1. Вы откуда это знаете!

В е н г е р о в и ч 1. Знаю.

Г л а г о л ь е в 1. Странно… Я писал, это правда, но откуда вам это известно?

В е н г е р о в и ч 1. Всё можно узнать, лишь бы только желание было. Вы заказным посылали, ну а приемщик на нашей почте имеет хорошую память. Вот и всё… И разгадывать нечего. Мое еврейское ехидство тут ни при чем… (Смеется.) Не бойтесь, мстить не стану.

Г л а г о л ь е в 1. Я и не боюсь, но… мне странно!

Входит Г р е к о в а.

Те же и Г р е к о в а.

Т р и л е ц к и й (вскакивает). Марья Ефимовна! Вот это так мило! Вот это так сюрприз!

Г р е к о в а (подает ему руку). Здравствуйте, Николай Иваныч! (Кивает всем головой.) Здравствуйте, господа!

Т р и л е ц к и й (снимает с нее тальму). Стащу с вас тальмочку… Живы, здоровы? Здравствуйте еще раз! (Целует руку.) Здоровы?

Г р е к о в а. Как всегда… (Конфузится и садится на первое попавшееся стуло.) Анна Петровна дома?

Т р и л е ц к и й. Дома. (Садится рядом.)

Г л а г о л ь е в 1. Здравствуйте, Марья Ефимовна!

И в а н И в а н о в и ч. Это Марья Ефимовна? Насилу узнал! (Подходит к Грековой и целует у нее руку.) Имею счастье видеть… Весьма приятно…

Г р е к о в а. Здравствуйте, Иван Иваныч! (Кашляет.) Ужасно жарко… Не целуйте мне, пожалуйста, рук… Я себя неловко чувствую… Не люблю…

П л а т о н о в (подходит к Грековой). Честь имею кланяться!.. (Хочет поцеловать руку.) Как поживаете? Дайте же руку!

Г р е к о в а (отдергивает назад руку). Не нужно…

П л а т о н о в. Почему? Недостоин?