Анри де Ренье - Провинциальное развлечение

Я не счел полезным осведомлять о только что рассказанном мною эпизоде ни Магомета, ни Генриха IV, ни Цицерона, ни Дени Папена, но, не знаю почему, разговор с Проспером де Буакло отдалил меня от этих симпатичных перевоплощений. Мне показалось, что и они, со своей стороны, меньше ищут моего общества. Может быть, я немного разочаровал их. Как ни приглашали они меня исследовать сферу своего подсознательного, я был не способен найти там никакой знаменитой личности прошлого. В теле моем не укрывалась душа Наполеона, душа Рафаэля или душа Христофора Колумба. Я был подлинно незначительною личностью как в моем теперешнем существовании, так и в моей прежней жизни. Напрасно я углублялся в свое серенькое прошлое, я не находил там ничего интересного. Эти поиски были даже неприятны мне: они пробудили во мне некоторые нежелательные воспоминания. Я отдал себе отчет в крушении моих попыток ввести в свою судьбу романтическое, непредвиденное, «развлечение». Все они кончились жалким крахом, обратившим меня в пансионера доктора Б., обитателя его Маленького Марли.

Это погружение в прошлую жизнь длилось у меня довольно долго. Я вспомнил свое детство у отца и матери, свои каникулы в П. в доме тетушки Шальтрэ, мою студенческую жизнь, преждевременную смерть моих родителей. Я вспомнил свой уютный особняк на улице Деборд-Вальмор. Там у меня были досуги, которые я не умел заполнить, там мне представлялись случаи, которыми я не умел воспользоваться, удовольствия, которыми я не умел насладиться. Я вспомнил банальность своих любовных связей, вспомнил все, что создало у меня это чувство скуки, убившее у меня всякое желание работать и действовать, всякое покушение отважиться на что-нибудь; я все время пребывал в смутном ожидании чего-то непредвиденного, что вдруг вырвало бы меня из серой повседневности. Это ожидание не привело ни к чему. Я не мог назвать непредвиденным встречу с какою-нибудь Кларою Дервенез. Ни она, ни ее подобные не были способны рассеять парализовавшую меня скуку. Затем последовали мое разорение, мое трусливое бегство от действительности, мой позорный «договор» с тетушкой Шальтрэ, мой затвор в П.

Тут мне припомнились до мельчайших подробностей места и люди, гостиная моей тетушки, старая мебель, портрет президента д'Артэна, комната с благочестивыми изображениями, лестница, моя комната, стол, на котором я клал свои часы, окно, из которого мне были видны деревья общественного сада, листочек, колыхавшийся на гибкой веточке. Я слышал шаги старой Мариэты, дребезжание колокольчика, дергаемого за оленью ножку… Я видел г-на де Жернажа и г-на Реквизада, клуб, платановую дорогу, дорогу у канала и дом г-на де Блиньеля с его садом, дом, в котором однажды и я, подобно Просперу де Буакло, нашел дверь открытою…

Все это представало передо мною с необыкновенною отчетливостью: малейшие жесты, малейшие слова тетушки Шальтрэ, болтовня старой Мариэты, все суждения обывателей П., запахи, звуки, цвет неба, форма облаков, туман, который иногда вставал над рекою. Я мысленно повторял все некогда совершенные мною прогулки. Потом вдруг крик автомобильной сирены разрывал воздух, и мне казалось, что передо мною вновь проезжает большой красный автомобиль, управляемый таинственным шофером, имя которого теперь было мне известно. Потом молчание восстанавливалось; монотонная жизнь маленького городка возобновляла свой ход… Г-н де Жернаж и г-н Реквизада встречались на углу Большой улицы; г-н де Блиньель раскланивался с ними, проходя мимо и опустив глаза в золотых очках. Г-жа Шальтрэ уходила в церковь. Я возвращался домой. Затем появлялся г-н де ла Ривельри с томом своей «Истории валленского парламента» под мышкою с намерением снять фотографию с портрета президента д'Артэна, — г-н де Ривельри в своем сюртуке, своем белом галстуке, со своими маленькими ногами, двигавшимися мелкими шажками…

Однажды я занимался перелистыванием в памяти этих образов, как вдруг ко мне вошел доктор Б. Он сел, и у нас завязался разговор. Доктор очень приятный собеседник; он большой эрудит, особенно что касается эпохи Людовика XIV; но на этот раз его не интересовала история. Он предложил мне несколько вопросов на различные темы, потом напомнил мне странную сцену, устроенную мне Проспером де Буакло. Каково мое мнение о рассказанном им преступлении? Затем доктор задал мне несколько вопросов о П. и сообщил мне об окончательной продаже виллуанского замка аргентинцам, один из которых собирается жениться на известной этуали Дервенез.