Льюис Синклер - Элмер Гентри

Он слышал однажды, как преподобный доктор Дж. Проспер Эдвардс сказал: "В моих глазах американские священники делятся на две группы: те, кого могут пригласить выступить с проповедью в лондонской церкви, и те, которых никогда не пригласят". Сам доктор Эдвардс принадлежал к первой, почетной категории, и Элмер видел, какой почет снискал он себе тем, что читал однажды проповедь в Сити-Темпл. Не только зенитские, но даже и столичные церковные газеты намекали, что когда доктор Эдвардс был в Лондоне, все население Англии - от короля до последнего чернорабочего - сбежалось в храм, чтобы помолиться богу под его руководством, и будет вполне разумно, если Зенит и Нью-Йорк последуют примеру англичан.

Элмер предусмотрительно позаботился о том, чтобы его тоже пригласили. Он заставил епископа Тумиса написать в Лондон своим коллегам-везлеянцам, а Ригга и Уильяма Доллинджера Стайлса - своим деловым знакомым-диссидентам и за месяц до отъезда получил приглашение выступить в прославленной Бромптон-роуд Чэпел и, таким образом, отбыл, горя не только жаждой приключений, но и священным огнем носителя благой вести.

Доктор Элмер Гентри разгуливал по палубе Скифии - колоритная, самоуверенная, мужественная фигура в синем костюме, фуражке яхт-клуба и белых парусиновых туфлях. Он шагал, размахивая руками и с пасторским благоволением поглядывая на своих спутников - конечно, таких же завзятых спортсменов, как и он сам.

Вот он остановился у шезлонгов, где сидела чета хрупких старичков - миниатюрная старая дама с голубыми жилками и ее супруг с тонкими руками и реденькой седой бородкой.

- Ну что, друзья любезные, как переносите плавание? - бодро рявкнул Элмер. - Вроде бы для вашего преклонного возраста неплохо?

- Да, благодарю вас! - ответила старушка.

Элмер потрепал ее по колену.

- Если могу чем-нибудь услужить, мамаша, только кликните - и я тут, - прогудел он. - Не стесняйтесь, заходите. Я, правда, особенно не распространялся об этом - неплохо, знаете, путешествовать, что называется, инкогнито, - но я священник, вот оно что, хоть и такой здоровенный малый, что не подумаешь. И помогать людям чем только можно для меня не просто долг, но и радость… Между прочим, по-моему, самая прелесть в океанском путешествии - это как раз возможность общаться с людьми, на досуге обмениваться мыслями, как считаете? Вы плывете за океан не первый раз?

- Да, но думаю, что последний! - ответила старая дама.

- Ну и хорошо, и чудесно! Я лично так полагаю, мамаша. - Тут Элмер похлопал ее по руке. - Мы кто? Американцы. Конечно, съездить разок-другой за границу - оно, может, и невредно: что еще так расширяет кругозор, как путешествие, верно я говорю? А все же у нас в Америке достигли такого уровня нравственной и материальной культуры, какой этим несчастным стареньким европейским странам и не снится. И в конечном счете подлинное счастье можно найти только в наших старых добрых Штатах, особенно когда речь идет о таких людях, как мы с вами, а не каких-нибудь там миллионерах, - эти-то, понимаешь, конечно, нахватают себе и замков и барахла и наймут кучу дворецких… Да, вот так-то. Ну ладно: стало быть, чуть чего надо, зовите, да погромче, договорились? Пока, друзья! Пошел вышагивать свои три мили!

Когда он скрылся из виду, хрупкая старушка сказала мужу:

- Фабиан, если эта личность заговорит со мной еще раз, я кинусь в воду! Гнуснейший предмет, какой я когда-либо видела в жизни! Скажи, милый… который раз мы плывем за океан?

- Да я, признаться, и счет потерял. В позапрошлом году был сто десятый.

- Не больше?

- Душенька, не будь так высокомерна.

- Но разве нет закона, который позволяет убить человека, если он назвал тебя "мамаша"?

- Дорогая, но ведь и герцог тебя так называет!

- Да, называет. Знаю. Именно это я в нем и не переношу! Милый, а как ты думаешь: это не слишком дорогая плата за свежий воздух, чтобы тебя называли "мамаша"? Когда это животное к нам подойдет снова, оно назовет тебя "папаша"!

- В первый и последний раз, душа моя!

- Ну что ж, - размышлял Элмер, - немного развлек старичков, хоть веселей им будет плыть. Черт, да это же самое важное - дать людям немного радости и веры, приободрить их на многотрудном жизненном пути.

Он проходил мимо кафе на открытом воздухе. За бледно-зеленым столом сидел сосед Элмера по салон-ресторану. С ним были еще какие-то трое, и перед каждым стаканчик виски с содовой.

- О, я смотрю, вы решили поддержать в себе бодрость духа! - милостиво заметил Элмер.