Александр Снегирев - Нефтяная Венера

Блондинка за её спиной опустила глаза.

– Второго… дурачка… – просипел я. От бешенства у меня совсем пропал голос. Не могу вымолвить ни слова. Даже закашлялся. Пока я справлялся с предательством голоса, правая рука сама собою вспомнила папины уроки бокса.

Удар вышел неловкий, кулак скользнул по губам… Но шатенке хватило. Она зашаталась и села в запылившийся венок из искусственных роз с лентой «Любимому папочке».

На меня бросилась блондинка и закричала с едва уловимым акцентом:

– Как вы смеете!

– Ах ты, сука, у меня встреча через час! – прошипела шатенка, утирая кровь со стремительно раздувающейся губы. Опираясь на огромный трухлявый пень, она попыталась встать. Гнилая древесина, похожая на пружинистое суфле, не выдержала, и шатенка снова упала. Хватаясь за ограду лётчика-героя и за руку блондинки, она наконец поднялась на разъезжающиеся в месиве мокрых листьев каблуки.

– Соня, ты в порядке? – заквохтала вокруг неё блондинка.

– Этот пидарас мне губу разбил!

– Успокойся. – Блондинка отряхнула её. – Успокойся, мы все очень импульсивны.

Шатенка подошла ко мне:

– Ладно, козёл… я бы тебя засадила, но идиота твоего жалко!

Я увидел близко перед собой её белые ровные зубы, стоящие стеной за разбитой губой. Вставные. Имплантаты. Один выбьешь – пятьсот евро.

– Чё ты сказала!.. – Тут я согнулся от сильного удара коленом по яйцам. Шатенка же, ловя руками воздух, снова рухнула.

– В администрации кладбища будем разбираться! Пошли!

Девицы отступили, лавируя между оградами. Шатенкина задница вся облеплена листьями и трухлявыми древесными ошмётками.

Блондинка что-то вспомнила и вернулась:

– Извините.

Подошла к могиле, положила две белые розы.

Мы с Ваней присели на скамейку возле лётчиковской ограды.

– Извини… что-то я не сдержался… – Я похлопал сына по спине, достал платок, вытер ему физиономию. Ваня, хлюпая носом, сказал:

– Я не хочу быть дураком! Не хочу быть уродом! Я хочу быть умным, красивым, честным, смелым, прямым… Я каждый день молюсь…

– Ты не урод, Вань. Эта сука сама уродина. Манда!

– Она кра… кра-сивая… – всхлипнул Ваня.

– Что?!

– Она красивая… И вторая тоже кра-сивая.

Я посмотрел на Ваню новыми глазами. За всё время нашей совместной жизни я ни разу не слышал от него размышлений о женской красоте, а тут как из пулемёта: сначала восторги по поводу одной нарисованной бабы, а теперь уже по поводу двоих, и вполне настоящих.

Немного успокоившись, мы с Ваней решили всё равно закопать урны. Вырыли совком две ямки в свежем песке, присыпали сверху. Я подумал, что завещаю себя целиком похоронить, в гробу. А то как будто не человека хоронишь, а термос. Никакого ощущения важности события. Интересно, а как с Джорджем Сазоновым обошлись, сожгли или в гробу закопали?

Затем отправились в кладбищенскую контору разбираться со случившимся. Меня всегда пугали разговоры с чиновниками. Не то чтобы пугали, а вызывали неприязнь. Я даже подумал, не оставить ли всё как есть, но понял, что это безответственно. Могила – это история. Да и деньги. Случись что, где меня хоронить? Хотя это будет уже не важно. А если Ваню?.. Деньги всё-таки, которых просто нет…

Нас встретили хмурый охранник, очередь и перерыв на обед. Привычное триединство российского государственного учреждения. Мы терпеливо переждали все эти неурядицы, но к главному всё равно не попали. Принял один из замов.

Этот чрезвычайно полный, краснолицый мужчина начал с того, что поставил под сомнение подлинность наших прав на могилу. Потребовал принести соответствующие документы. Стараясь не нервничать на этот раз, я ровным голосом намекнул ему, что документы имеются, а ещё имеются обширные связи с важными людьми. Проработав больше десяти лет в архитектурном бизнесе, я могу назвать несколько весомых фамилий. Помощи от них не дождёшься, но для блефа вполне сойдёт.

Краснолицый позвал главного. Появился начальник кладбища, ещё более полный и краснолицый, чем зам. Он применил другую тактику, принялся упрекать нас с Ваней в халатности и плохом уходе за могилой. Мол, если бы мы регулярно посещали кладбище, подобного не случилось бы. Ещё одна тактика наших чиновников: выставить пострадавшую сторону виноватой. Девушка виновата, что её изнасиловали, водитель виноват, что угнали машину. После такого разговора выходишь как с исповеди. Сам грешник во всём виноват. Покайся.

С трудом сохраняя спокойствие, я напомнил краснолицым собеседникам, что права собственности на могилу из-за нескольких лет отсутствия родственников не лишают. Намекнул, что нарушены права несовершеннолетнего инвалида. Дело пахнет статьёй. Расстались на том, что я принесу документы и жалоба будет рассмотрена. Прекрасно понимаю, им выгодно затянуть разбирательство. Измотать нас, чтобы мы сами отказались от претензий. Но другого шанса просто нет.