Вольтер: Случай с памятью

Но так как человек от природы любопытен, они полезли во все ящики, а так как человеку свойственно любить блеск серебра и золота, не нуждаясь при этом в памяти, они хватали все, что попалось им под руку. Хозяева хотели крикнуть: «Держите вора»,– но понятие вора исчезло из их мозгов, и этого слова они никак не могли вспомнить. Все забыли слова и издавали одни лишь неразборчивые звуки. Это было куда хуже, чем при вавилонском столпотворении, ибо там каждый сразу выдумывал новый язык. Врожденная чувственность так сильно проявлялась у молодых лакеев, что эти наглецы в исступлении бросались на первых попавшихся женщин и девушек, будь то кабатчицы или президентши, а последние, позабыв об уроках стыдливости, предоставляли им действовать беспрепятственно.

Настало время обедать; теперь никто не знал, как за это взяться. Никто не ходил на базар ни чтобы купить что-либо, ни чтобы продать. Слуги вырядились а господское платье, а хозяева – в лакейское. Все ошалело рассматривали друг друга. Те, что посмекалистее (а именно простолюдины), еще кое-как перебивались, у других же не было решительно ничего. Первый председатель, архиепископ ходили совсем голые, а их конюхи красовались кто в красных мантиях, кто в ризах? все смешалось, все готово было погибнуть от нищеты и голода, ибо никто не понимал друг друга.

Немного погодя музы сжалились над этим несчастным отродьем; они добрые, хоть иной раз и являют дурным людям свой гнев; поэтому они умолили свою мать возвратить хулителям память, которую она отняла у них. Мнемозина снизошла в царство противоречий, где так дерзко поносили ее, и обратилась к ним со следующими словами:

«Прощаю вас, дураки. Но помните: без пяти чувств нет памяти, а без памяти нет ума».

Дикастерики поблагодарили ее довольно сухо и постановили, что ей будет сделан выговор. Сеянисты описали весь этот случай в своем журнале [8]; тут стало явно, что они еще не вполне исцелились. Лиолисты воспользовались поводом для придворной интриги. Мэтр Кожэ [9], вконец ошеломленный этим приключением и ничего в нем не поняв, предложил своим ученикам следующую превосходную аксиому: «Non magis musis quam hominibus infesta est ista quae vocatur memoria» [10].

Рассказ был впервые опубликован в 1775 г. в Женеве у брать­ев Крамеров, причем сразу в двух разных сборниках произведе­ний Вольтера.

Нонсобра – анаграмма Сорбонны.

Вольтер имеет в виду французского философа-рационалиста Рене Декарта.

Имеется в виду Джон Локк.

Лиолисты – анаграмма лойолистов, то есть последователей Лойолы, основателя ордена иезуитов.

Сеянисты – анаграмма янсенистов.

Дикастерики – Так Вольтер называет членов парламента, судебного органа и органа городского самоуправления в феодальной Франции.

Вольтер имеет в виду Францию.

Имеется в виду журнал «Церковные новости»;

Кожэ Франсуа-Мари (1723 – 1780) – профессор латинской риторики в коллеже Мазарини, затем ректор Парижского университета. В 1772 г. Кожэ предложил тему на премию по латинскому красноречию: «То, что теперь называется философией, не менее противно королям, чем Богу»; но он допустил небольшую грамматическую ошибку, в чем был тут же пойман Вольтером, который предложил читать эту фразу Кожэ так: «То, что теперь называется философией, не более противно Богу, чем королям».

To, что зовется памятью, не враждебно ни людям, ни музам (лат.).