Василий Вонлярлярский - Поездка на марсельском пароходе

– Ну, что же ты стоишь? – спросил меня ласково господин, садясь за круглый стол.

Я посмотрел на него в недоумении; он повторил вопрос; я сделал несколько шагов вперед, он указал мне на четвертый стул; я понял наконец и уселся, все-таки молча и не поднимая глаз. Я чувствовал, что все взоры обращены были на меня, и мне было так неловко, что я готов был провалиться сквозь землю. Слуга подал моей соседке блюдо с чем-то превкусным; она положила себе очень мало; слуга поднес то же блюдо мне; я совершенно растерялся и отворотил голову.

– Что же ты не ешь? – спросил, смеясь, господин, – после прогулки молодому человеку не мешает поужинать.

Я хотел встать, чтобы приличнее поблагодарить хозяина, и чуть не опрокинул блюда; тогда соседка моя сжалилась надо мной, взяла у меня тарелку и, наложив ее доверху, поставила передо мною. Я принялся есть понемногу; блюдо было так вкусно, что я ободрился и, очистив тарелку до дна, выставил ее вперед: так по крайней мере делалось в доме отца моего; дама улыбнулась. Между первым блюдом и вторым господин обратился к даме.

– Знаешь ли, друг мой, чему ты обязана знакомством с твоим соседом?

Дама посмотрела на меня с любопытством.

– Он хозяйничает в лесах моих, как друг дома, и ничего, формально ничего не боится, так по крайней мере выразился он при десяти свидетелях; а он хотя и молодой человек, но не верить ему – значит оскорбить его.

– Свидетелей не нужно! – воскликнул я довольно твердо, – и повторяю, и готов повторить сто раз еще, что не боюсь ничего на свете.

– Кто ничего не боится, – возразил господин, – того ничем не испугаешь, ни мертвыми, например, ни привидениями, – прибавил он, значительно посмотрев на молодую даму, которая невольно содрогнулась и обратила на него умоляющий взор.

Я понял этот взор и совершенно ободрился.

– Не только мертвых и привидений, которым не верю, – отвечал я насмешливо, – но даже…

– Что даже? Что даже? Что ты хочешь сказать? – перебил пожилой господин.

– Ни даже черта! вот что я хотел сказать.

– Ну, молодец, ей-ей, молодец! Вот тебе рука моя, что я дам тебе случай доказать нам твой неустрашимый характер.

И господин налил мне полный стакан прекрасного вина, который я осушил одним разом. Потом он сказал несколько слов на ухо молодому человеку, который, кивнув головою, шепнул что-то молодой даме, дама побледнела и бросила на отца тот же умоляющий взор.

– Что же тут находишь ты страшного или невозможного? – спросил господин.

– Это было бы жестоко, батюшка!.. – проговорила дама. – Зачем же заставлять делать другого то, чего бы мы сами сделать не согласились?

– Разве кто-нибудь из нас сказал, что ничего не боится?

– Согласна, – отвечала дама, – по крайней мере предупредите его!..

– Напротив, без всякого предупреждения; иначе как же мы удостоверимся в его бесстрашии.

При этом господин встал из-за стола и подал руку даме.

Я отвесил низкий поклон всему обществу и отошел к окну, а они долго еще шептались между собой. Как я ни был молод и глуп, а все-таки понял, что дело шло о каком-то испытании, которого, однако, я отгадать не мог. По совести, я ничего не боялся и смолоду хохотал от всей души, когда старухи толковали мне о привидениях, а к мертвым привык, провожая часто окружного лекаря нашего на следственные дела; я присутствовал не раз при вскрытии тел и, случалось, ночевал с ними в одном сарае.

Прошло этак с полчаса; наконец пожилой господин поцеловал молодую даму в лоб, молодого человека в щеку и, проводя их глазами до дверей, возвратился ко мне.

– Устал ты? – спросил он, смотря на меня пристально.

– Немного устал, – отвечал я.

– А ежели устал, так ступай спать; я даже провожу тебя.

Я поклонился.

– Ты не тревожься, – продолжал он, – за истребление волков у нас не наказывают, а награждают, и обижать тебя здесь никто не думает и не желает; я люблю молодцов и завел тебя сюда, как гостя; переночуешь у меня, а завтра я дам тебе письмо к брату в Стокгольм: ты, верно, желаешь определиться на службу?

– Это мое единственное желание.

– В какую именно?

– В морскую.

– Бесподобно! – воскликнул господин, – брат мой член Морского Совета, и одно его слово может доставить тебе место волонтера на одном из королевских кораблей.

Я пренизко поклонился.

– Ну, теперь пойдем со мною: я укажу тебе твою спальню.

Господин приказал одному из своих слуг идти со свечой вперед, а я пошел сзади».

– И вам не было страшно? – спросила Гризи.